Сергей Гребенников - «Отчаянный», отчаливай!
- Название:«Отчаянный», отчаливай!
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:1969
- Город:М.
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Гребенников - «Отчаянный», отчаливай! краткое содержание
Сборник рассказов, стихов и пьес, связанных единым сюжетом о жизни школьников пионерского возраста и их вожатого.
«Отчаянный», отчаливай! - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Вверенное ему орудие Акоп почему-то называет Наташей.
Я несколько раз замечал: если Гарибян идет к своему кормовому орудию, он прежде всего вытаскивает постоянно находящееся у него в кармане небольшое зеркальце, разглядывает свои тонкие черные усы, подмигивает сам себе и говорит:
— Когда человек идет на свидание, он должен быть опрятен.
Очень интересный человек наш Акоп Гарибян!
Каждая миля пути становится все более и более напряженной. Только что вдали пролетело звено разведчиков. Заметили или нет? Заметили. Не могли не заметить.
Залив, в котором можно было бы укрыться днем, на расстоянии трех часов ходу.
Слышны разговоры моряков:
— Только бы добраться… Только бы не встретиться…
С кем встретиться — каждый знает.
Ну что ж… Пока тишина, буду продолжать свои записи. Вот, например, Куманин, голос которого я только что слышал за стенкой своей рубки… Когда выстраивается вся команда — он правофланговый. Его рост — 202 сантиметра.
Боцман Костенко — специалист по прозвищам, острый на язык человек, прозвал его Километром. Прозвище быстро закрепилось за Куманиным. Так он и остался неофициально в команде Километром. Он на это совсем не обижался. Удивительной доброты человечище! У него есть синенький сборничек есенинских стихов. Некоторые страницы этого сборничка так зачитаны, что пожелтели и на них небольшие серые пятнышки с разводами. Километр № 2 — Кустиков Николай, 196 см роста, уверял всех, что желтые разводы на листах книжки от слез: «Плачет Куманин, когда читает стихи Есенина». Мне этой трогательной картинки видеть не приходилось, но боцман Костенко тоже клянется и божится, что сам видел, как Куманин рыдал над книжкой и слезы размером с голубиное яйцо падали на ее страницы. Он сказал, что даже сам видел, как Километр № 1 сушил потом книжку, положив ее на кнехт. Шутит, наверное, боцман. Разыгрывает. А Куманин и не собирается ни возражать, ни отпираться. Он как-то по-детски улыбается, моргает глазами да морщит нос…
Прерываю лирические отступления.
Мы все надеялись, наверное, на чудо: авось приедем к месту целехонькими. Так вот, чуда не случилось. Воздушная разведка засекла нас.
…В непосредственной близости от транспорта появился перископ подводной лодки. Через минуту на транспорт надвигались две сигары-торпеды, оставляя за собой белую пенную полоску. Перископ исчез.
Маневрируя, командир транспорта избежал столкновения с плавающей смертью. Торпеды взорвались у берега, подняв столбы воды и земли.
Наши охранные катера начали преследование подлодки, забрасывая ее глубинными бомбами. Но… лодка ушла.
Над морем легкая дымка тумана.
Мимо радиорубки, держась за руку командира Гарибяна, идет Андрей.
Я окликнул их.
— Акоп, куда водил Андрюшку?
— На экскурсию в Третьяковку. Показывал картину Айвазовского «Морской бой». Капитан приказал мальчика на верхнюю палубу не выпускать.
— Оставь его со мной, Акоп.
— Хорошо. Оставайся, Андрей-джан, вот с этим парнем.
Раздалась сирена.
— Что это? — спросил Андрей.
— Тревога.
— На нас нападают?
— А ты боишься?
— Нет. Посмотреть хочется.
— Нельзя, Андрей, капитан запретил. Мало ли…
— А они могут нас потопить?
— Не думаю. У нас очень храбрый командир.
— Капитан второго ранга на моего папу похож…
Раздражает, что записывать приходится урывками. Нет последовательности. Приходится обрывать разговор порой на полуслове. Буду вести только сухой репортаж. Передал сообщение, что в море появились два вражеских эскадренных миноносца и несколько охранных катеров.
— А мы сильней их? — спросил Андрей.
— Что за вопрос…
— А кого больше: их или нас?
— Их. Но у нас командир Федор Сергеевич Терем, понял?
Команды и распоряжения отданы. Сдублированы во всех уголках корабли. Тишина. Слышен лишь шум машин. Момент перед боем всегда — затишье. В эти минуты продумывается и оценивается обстановка. Такие же минуты, очевидно, наступили и у противника…
Я на вахте, я ничего не вижу, что происходит там наверху. Бой длится уже двадцать три минуты. Передал в эфир сводку о потоплении двух катеров противника и гибели нашего катера «19».
От взрывов все содрогается. Частый огонь наших кормовых и носовых орудий нервной дрожью проходит по всему транспорту. Сильно тряхнуло. Потянуло едкой, удушливой гарью.
Андрей прижался ко мне и тихонько спросил:
— Что это было, а?
— Попадание.
Мимо пробежали краснофлотцы. Кто-то на ходу сообщил:
— Палубные надстройки горят.
Андрей рванулся было за матросами, но я вовремя закричал:
— Назад! Быть рядом со мной! Ни шагу от меня. Слышал приказ командира?.. Ни шагу!
— Здесь страшно, — прошептал Андрей.
Я понял сказанное им скорее по движению губ, чем по звуку.
— Я лучше там буду, там небо и все видно…
— Там рвутся снаряды, разве не слышишь? Бой идет…
Передаю сводку. Ура! Нашими катерами торпедирован эскадренный миноносец противника. Атака наших катеров продолжается. Ведем борьбу с пожарами на транспорте.
Еще сводка: «Огнем второго вражеского миноносца потоплен наш катер „116“».
Пока я передал сводку, исчез Андрей. Море штормует только от взрывов. Бой продолжается 53 минуты. Пока ни одного попадания по корпусу, значит еще жить можно!
Куда исчез Андрей? Вот ведь горе на нашу голову…
Кашинцев буквально волоком тащит упирающегося Андрейку.
— Выскочил чуть ли не перед носом у командира…
Чумазый, в саже, в обгорелой робе, Кашинцев дерет уши Андрею.
— Дяденька, больно!..
— Оставь его, — я вырвал мальчишку из рук Кашинцева.
— Приказ командира надрать уши.
— Что там наверху?
— Небу жарко.
Сильно тряхнуло транспорт. Железный скрежет. Замолкли кормовые орудия.
Добит вражеский эсминец.
Поврежден винт нашего транспорта. Смолк шум дизелей. Транспорт потерял ход.
Вот это, кажется, все…
Передаю радиограмму. Потоплены наши катера «77» и «14».
Теперь мы одни. Рассчитывать, пожалуй, больше не на что и не на кого…
Уже несколько минут не могу поймать ни одного сообщения из эфира. Видимо, вместе с палубными надстройками разнесло антенны.
Распоряжений от командира тоже не слышно. Принимаю решение выбраться на палубу.
Оставляю в рубке Андрея. Говорю ему, что он остается за главного. За все оборудование отвечает головой. (Думаю, что после такого приказа он не убежит.)
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: