Богумил Ржига - Адам и Отька

Богумил Ржига

Адам и Отька

1

Вот она, табличка у звонка - Владимир Сук. Это - дядя. Но Адам ещё не решается позвонить. И Отка тоже. Нельзя сказать, что они боятся, просто осторожничают. И весь вид их выражает напряжённость. Вот они отходят подальше от жёлтого дома и оглядывают его, весь целиком, до самой крыши. Ничего себе дом, четыре этажа, и слева точно такой же, и справа тоже. А над ними кусочек неба. Неужели здесь хватает такого кусочка, чтобы туда вошло всё? Солнце, и облака, и грозы, и туман, и дождь? Да и как вообще здесь люди узнают, когда собирается дождь?

Адам и Отка Краловы приехали в Прагу из дальней деревеньки в Полабье. Как называется эта деревенька? Выкань. Ну все же её знают. Шоссе с чёрным асфальтом, несколько домиков с одной и другой стороны, садики и совсем рядом лес. А дальше тянутся поля, их видать отовсюду. В Адаме и Отке живут солнце и ветер, запах дождя и шум леса. Они умеют собирать дрова, топить, нянчить восьмимесячного братишку Яхима, качать воду, ездить на велосипеде, могут и корм задать курам, и побегать за собакой, покормить кроликов, быстро перелезть через забор, забраться на дерево и как следует подраться, когда есть с кем. Здесь, в Праге, они чувствуют себя как за границей.

Надо, конечно, позвонить. Пусть тётя догадается, что они уже у дверей, она ведь знает, что они должны приехать. Сегодня или завтра, послезавтра или вчера. Когда точно, тётя не знает, и никак уж ей невдомёк, что они стоят прямо у дверей. Конечно, приехали они без Яхимки, братишку оставили в Выкане. Пока не вернутся родители, о нём позаботится пани Свободова, соседка, которая живёт напротив.

Адам уже протягивает руку к звонку, но Отка ударяет по ней. Ей хочется знать, хорошо ли она выглядит. Выкань - это Выкань, деревня. Там можно выглядеть как угодно. А Прага - это город. В Праге надо выглядеть хорошо, производить впечатление.

- Я не грязная?

- Нет, - отвечает Адам, заботливо оглядывая коротенькое платьице сестрички.

- Можно дать мне все восемь?

- Да около того.

- И на школьницу похожа?

- Это уж наверняка.

- Даже можно подумать, что я читать умею?

- Никто не поверит, что не умеешь.

- Ну, тогда ладно, - смеётся Отка.

- Ты что смеёшься?

- Да просто так. Радуюсь.

- Чему?

- Да, наверно, что я девчонка.

Адам вертит головой. Правда, здесь нет ничего удивительного. В Отке словно живут сразу две или три девчонки. Вы только гляньте на неё, с каким невинным видом она улыбается, как щурит глазки, подмигивает, смеётся, вертит головой на месте не постоит ни минуты, вся в движении. Наверняка думает, что в Праге всякий обратит на неё внимание.

- Ну чего ж не звонишь?

- Видишь, уж поднял руку, - отвечает Адам.

Он звонит раз, другой.

Дети смотрят поочерёдно то на двери, то на ближайшие окна, но ничто не шелохнётся. И ни единого звука. Их дяди, Владимира Сука, пилота чехословацких аэролиний, нет дома. И его жены, Яны Суковой, кондуктора, тоже нет дома. Живут они вдвоём, без детей. - значит, таким образом, дома сейчас ни души. И Отка с Адамом в квартиру попасть не могут.

Но деревенских ребятишек этим не испугаешь.

Они садятся на каменную ступеньку и ждут. По улице ездят трамваи, мчатся автомашины, сплошным потоком спешат люди, и никто не удивляется, почему дети сидят на ступеньке. Прохожие только глянут на детей и идут себе дальше. Но около них останавливается тщедушный пёсик на тонких лапках и жадно обнюхивает их сандалии.

- Это что, собака настоящая? - спрашивает Отка.

- А ты разве не видишь?

- Ну как же на таких лапках он может пробегать целый день?

- Ему можно и полежать.

- А тогда он зимой замёрзнет.

- Отка, не болтай попусту.

- Я только спрашиваю: в Праге собаки настоящие? - продолжает Отка и направляется сама звонить в квартиру: может, ей больше повезёт.

Она звонит раз, другой, третий...

А Адам, тот не трогается с места. Всё равно не откроют. Суковых нет дома. Но где они могут быть?

2

Дети смотрят на проходящие мимо трамваи, и им вдруг приходит в голову, что на каком-нибудь из них они могли бы заметить тётю Яну. Но им не везёт, не везёт настолько, что могло бы наконец и повезти.

До каких же нор им ждать? Ведь так может продолжаться и до самого вечера? Нет, лучше они сядут в трамвай 22 номер и поищут свою тётю Яну, которая там продаёт билеты. Они её, конечно, сразу узнают. Она высокая, худая и похожа на их отца. Да и что странного, что тётя Яна на него похожа? Ведь она же его родная сестра. Только глаза у неё построже. И говорит она погромче, чтобы все её слышали.

Только в трамвае продаёт билеты не их тётя, а совсем другая женщина. На их тётку она вовсе не похожа. Маленькая, кругленькая, и смеётся не переставая.

Трамвай приехал на конечную остановку, на Белой горе. И все вышли. Адам с Откой направились на трамвайную станцию. Под крышу.

Люди всегда ожидают трамвай под этой крышей, когда идёт дождь. Теперь у детей настроение немножко получше, мир кажется им здесь попросторнее. Над ними весёлое августовское солнце, за круглыми луковицами небольшого костёла виднеется лес. Адам кладёт свой чемоданчик на скамейку и быстро оглядывает все 22-е номера, которые теперь подъезжают один за другим. В любом из них может быть тётя Яна. Но Адам её так и не видит. А ведь он парень не промах.

Каким должен быть настоящий мальчик?

Прежде всего внимательным и наблюдательным, глаза его должны быть остры и проницательны. Затем он должен быть ловким, сильным и смелым. Руки его должны быть крепки, а ноги быстры и неутомимы. Должен он быть сообразительным, думать с быстротой молнии и заниматься сразу несколькими вещами. Только самому Адаму редко когда всё это удаётся. И чего совсем ему не удаётся - так это на уроках читать под партой и одновременно следить за тем, что происходит в классе.

Проходит какое-то время, и трамваи больше не подъезжают.

- Где-то авария, - предполагает диспетчер с усами, похожими на мышиные хвостики.

Отка зевает не переставая, а Адам начинает сердиться.

- Ты что зеваешь? - ворчит Адам.

- А что мне делать?

- Рассказывай сказку.

- Какую тебе сказку?

- Ну просто рассказывай что-нибудь.

- Хочешь о клоуне? Только она коротенькая, ничего?

- Ничего.

- Сидит в одной клетке лев-отец, в другой - львица-мать, а в третьей львята.

- А где же клоун?

- Тот далеко.

- Лев-отец ревёт, львица-мать ревёт, львята тоже ревут,

- Почему ж они ревут?

- Это уж я не знаю, - смеётся Отка. - Может, есть хотят, а может, сердятся на кого-нибудь. Тебе, наверное, лучше знать.

- А где же клоун?

- А тот уже ушёл.

Адам думает о клетке со львятами и о глупом клоуне, который ушёл раньше, чем началась вся история. Но додумать он не успевает, потому что приходит диспетчер с усами, похожими на мышиные хвостики, и обращается к ним: