Ольга Терентьева - Первая книга отличника

– Эта сделка невыгодна для нас обоих, – ответил Джером. – Если у меня увидят пять фунтов решат, что я украл их, если от вас услышат хорошую остроту, подумают, что вы ее украли.

Путешествуя по Грузии, А. Дюма приехал в Тифлис и как-то раз заглянул в одну из крупнейших книжных лавок. Накануне прихода писателя любезный книготорговец уставил все полки томиками Дюма на разных языках.

– Где же другие книги? – удивился писатель.

– Другие проданы-с, – ответил нерастерявшийся продавец.

Альфонс Алле пришел за гонораром в газету, которая иногда печатала его этюды.

– Я бы хотел получить мою деньгу! – обращается он к кассиру.

Кассир шокирован. Все французы, особенно литераторы, обожают свой язык.

– Вы меня простите, месье, – с большим неудовольствием говорит кассир, – но мне кажется, что слово "деньги" употребляется только во множественном числе.

– Вот еще! Стоит ли тревожить множественное число ради той суммы, которую мне начислили!

Грибоедов был отличным знатоком музыки и прекрасно играл на пианино.

Однажды Каратыгин сказал ему:

– Ах, Александр Сергеевич, сколько Бог дал вам талантов: вы вы поэт, музыкант, были лихой кавалерист и, наконец, отличный лингвист!

Он улыбнулся, взглянул на Каратыгина и отвечал ему:

– Поверь мне, Петруша, у кого много талантов, у того нет ни одного настоящего.

Однажды Гоголь пришел к Жуковскому – спросить мнения о своей пьесе. После сытного обеда – Жуковский любил хорошо поесть, причем любимыми блюдами поэта были галушки и кулебяка, – Гоголь стал читать. Жуковский, любивший вздремнуть после обеда, уснул.

– Я просил вашей критики… Ваш сон – лучшая критика, – сказал обиженный Гоголь и сжег рукопись.

Я точен, когда иду на свидания, говорил Буало, потому что заметил, что те, которые ждут, не думают ни о чем другом, как о недостатках людей, заставляющих их ждать.

Иоганн Вольфганг Гете в шестьдесят четыре года начал изучать восточную литературу, в восемьдесят два года он написал последнюю часть "Фауста".

Иван Андреевич Крылов в шестьдесят восемь лет начал в шестьдесят восемь лет начал изучать греческий язык и и овладел этим языком за два года. До конца совей жизни (76 лет) Крылов с наслаждением читал греческих поэтов в подлиннике.

Немецкий химик Роберт Бунзен, открывший синтез какодила – метана, в котором один атом водорода замещен атомом мышьяка, работал в стесненных условиях. Его лаборатория хотя и состояла из двух комнат, была тесной, и в ней не было вентиляции. Многократные просьбы оставались без ответа.

Однажды, когда стало известно о приезде в институт министра барона фон Ханштейна, Бунзен решил наглядно доказать, что в таких условиях работать невозможно. Бунзен плотно закрыл окна и двери в рабочей комнате, а на стол поставил открытый сосуд с какодилом. Когда министр зашел осмотреть его лабораторию, химик завел разговор об отсутствии вентиляции и предложил гостю лично в этом убедиться – пройти в рабочую комнату. Барон только приоткрыл дверь и сразу же отпрянул назад. Дело в том, что какодил обладает в высшей степени неприятным запахом.

На следующий же день в лаборатории была установлена новая вентиляция.

Книги Вольтера, обличавшие церковников, подвергались преследованиям. Одну из них цензоры приговорили к сожжению. Вольтер в связи с этим заметил:

– Тем лучше! Мои книги, как каштаны: чем больше их поджаривают, тем охотнее покупают.

– Почему бог создал сперва мужчину, а лишь затем женщину? – спросила одна дама Бернарда Шоу.

– Потому что он не хотел, чтобы во время сотворения мужчины женщина помогала своими советами.

Однажды хозяин небольшой шахты в Англии договорился с известным английским изобретателем Джеймсом Уаттом о том, что тот поставит ему паровую машину для выкачивания из шахты воды. До сих пор эту работу выполняла лошадь.

– Машина должна за час выкачивать не меньше, чем моя лошадь! – поставил условие хозяин.

– Хорошо, – сказал Уатт. – Если так, мощность вашей лошади мы примем за единицу.

Хозяин испугался: не прогадал ли он? В день испытания он велел колотить и подгонять лошадь изо всех сил. К концу дня молодая лошадь пала от усталости.

Конечно, когда сравнили работу лошади и машины, оказалось, что машина мощней. Но с тех пор в технике существует такая единица мощности – "лошадиная сила", которую сама лошадь обычно не дает.

Первое представление "Руслана и Людмилы" успеха не имело. Не только публика демонстративно зевала, шикала, но даже музыканты шикали из оркестра автору. Глинка, смущенный всем этим и не зная, выходить ли на сцену на требование небольшой группы зрителей, обратился к находящемуся вместе с ним в директорской ложе начальнику Третьего отделения генералу Дубельту. Последний внушительно сказал: "Иди, иди, Михаил Иванович, Христос больше твоего страдал".

Как-то Эдисон во время встречи с Эйнштейном посетовал на то, что он никак не может найти себе дельного помощника.

– А как вы определяете их пригодность? – спросил Эйнштейн.

Эдисон показал листок с вопросами:

– Кто на них ответит, тот и станет моим помощником.

Эйнштейн прочел первый вопрос: "Сколько миль от Нью-Йорка до Чикаго?" – и тотчас ответил:

– Следует заглянуть в железнодорожный справочник…

На вопрос: "Из чего делают нержавеющую сталь?" – последовал новый ответ.

– Об этом можно узнать в любом справочнике по металловедению…

Знаменитая французская писательница Аврора Дюпен, известная под псевдонимом Жорж Санд, наделенная внешностью крестьянки (с грубыми чертами лица, коренастая, невысокая), не знала себе равных в искусстве соблазнять мужчин.

Одним из побежденных был Ференц Лист. Не скрывая своих намерений, Аврора часами сидела возле его рояля, пока композитор исполнял какое-либо музыкальное произведение. При этом она не скупилась на восхищенные эпитеты. От нее так и веяло страстью. Маэстро долго сопротивлялся и наконец не устоял.

Это не осталось не замеченным его женой, правда, незаконной, но родившей Листу троих детей, – Мари д’Агу. Обиженная Мари вызвала Жорж Санд на дуэль. Оружием были выбраны ногти. Лист пересидел поединок, запершись в своем кабинете, ожидая, чья возьмет. Победила Аврора, а иначе и быть не могло.

Однажды Е.А. Фурцева сказала известному конферансье Н.П. Смирнову-Сокольскому:

– Что у вас творится на эстраде? У Райкина, Утесова огромные заработки. Я, худо ли, бедно ли, министр культуры, а получаю гораздо меньше.