Сергей Ефремцев - ТетушкаГеография

А знаменитый остров Хортица на Днепре! Греческий император Константин Багрянородный называл его островом св. Григория:

«Русские пристают к острову, который называется именем св. Григория. На этом острове приносят они свою жертву, потому что там стоит отменной величины дуб. А приносят в жертву они живых пернатых; также ставят кругом стрелы, а иные кладут куски хлеба и мяса или что у кого есть и как то у них водится».

В русских летописях остров называли Варяжским. Это объяснимо: через него проходил путь «из варяг в греки», на нем останавливались варяжские дружины по дороге на Царьград. Называли его Хиртицей. В атласе Днепра 1784 года он называется Хитрицким, а в летописи Ригельмана – Хордецким. Древнее название было связано, скорее всего, с именем славянского бога Хорса.

Поразительные истории случаются с некоторыми названиями! Самара, например. В географии Южной России 1698 года это Малая Самара, у казанских татар – Сакмар, у запорожских казаков – Самарь. Имя «Самар», «Самара», «Самарчук» распространено у разных народов древнего и нового мира: в древней Палестине, в Киргизии, в России и Сибири. Вся Палестина разделялась на четыре области: Галилею, Самарию, Иудею и Перею. Был город Самара на реке Евфрате; в Сибири был предводитель хантов по имени Самара, известный своим неудачным сражением с Ермаком; на горе Афон есть утес Самары; за Волгой – город Самара на реке с тем же названием; в Крыму была речка Самарчук; в Башкирии течет река Сакмара – приток Урала. «Самара» у киргизов означает «круглое озеро», у славян – «святая вода»…

Настоящие чемпионы мира по копированию и переносу самых разных названий – жители США. Чего тут только нет! В названиях американских городов весь мир, все страны: Лебанон, Палестайн – понятно, что первые жители были очень религиозны; Аттика, Итака, Тринидад, Бразил, Ангола, Сардиния, Албион, Джорджия – названия исторических областей Европы и стран мира; Карлсбад, Одесса, Москва, Петербург, Порт-Артур, Бирмингем, Александрия, Парис, Сиракьюс, Дженива, Мемфис, Альбукерке, Абердин, Портсмут, Манчестер, Норфолк – эмигранты оставляли старые имена на карте новой родины…

Есть такая наука – диалектология. Она немыслима без лингвистической географии, изучающей диалекты разных языков, выясняющей границы распространения каждого отдельного фонетического, грамматического и лексического явления, каждого отдельного слова. Так, например, ученые смогли установить границы распространения каталанского языка в Испании и Франции, диалектов немецкого языка.

Интересно, что древние названия городов, которые когда-то были хороши новизной, сохранили эту характеристику: Нов город, Неа поль, Нью порт, Ной штадт – всё это «новые города». Самый старый мост в Париже называется Pont-neuf («новый мост»).

Идет время, искажениям подвергаются даже местные названия: Зюзелка/Зюзелга – река в Челябинской области; Порт-Артур (название поселка у станции Челябинск в начале XX века) – Порт.

Представь себе, как будут реагировать на одно и то же слово (название) представители разных наук. Проведем эксперимент?

Турин. Город на севере Италии. Лингвист «мертвой хваткой вцепится» в корень слова – будет искать соответствия: Тур (город во Франции) – Туров (древнерусский город) – Тауэр (замок в Лондоне) – тур (дикий бык). Или это имя оставило германское племя тюрингов? Историк вспомнит о туринской плащанице, географ – о туринской карте мира XI века (см. рис. 10).

В произношении и транскрипции иностранных названий часто нет ничего общего с первоначальным, истинным. Известно ведь, что завоеватели и купцы постоянно переиначивали на свой лад незнакомые названия. Так на картах появились «Тартария» вместо «Татария», «Московия» вместо «Россия», «Монте-Негро» вместо «Черногория», «Кроатия» вместо «Хорватия», «Дальний» вместо «Далянь».

А бывает так, что названия одних географических объектов переносят на другие, совершенно неподходящие. На карте ты обнаружишь крошечный остров между юго-восточным побережьем Африки и Мадагаскаром – Европа, остров в Средиземном море с именем реки – Эльба, деревню Африка в русской глубинке, город с названием Остров.

Великое дело – имя. Присмотришься к названиям своего края – прочитаешь историю своих предков. Казаки у нас на Урале и поселенцы в Северной Америке так и поступали: давали имена новым поселениям в честь своих побед или своих предводителей. Сам найдешь такие названия? Если нет – «не ходи один, ходи с тетенькой!»…

Когда первобытный мореплаватель опустил перед своей лодкой шест, чтобы определить глубину, родилась новая наука – океанология. Людям очень хотелось знать, что находится там, на дне. Привязав к концу веревки камень, человек изобрел лот. Геродот в V веке до нашей эры описывает способ измерения глубины вблизи берегов. Про глубину открытого моря люди думали, что она увеличивается от берегов к середине и что в разных местах океана существуют бездонные пропасти.

Магеллан бросал лот к югу от американского берега. 700 метров – дна так и не достал! От случая к случаю делались промеры, чаще всего неточные (пропитавшись водой, трос лота становился тяжелее груза и продолжал разматываться, уже достигнув дна). В общем, все эти измерения напоминали детскую игру на озере: «по шейку», «с головой скроет», «с руками».

Картина изменилась только в 1865 году, когда решено было провести под водой телеграфный кабель между Европой и Северной Америкой. Понятно, что без знания подводного рельефа этого сделать было нельзя. Тогда-то и выяснилось, что вдоль намеченной трассы рельеф морского дна такой же неровный, как и рельеф суши. Под водой есть свои горные хребты и пропасти, плоскогорья и долины.

Королевское научное общество Великобритании приняло решение о планомерном исследовании океанов. Специальное судно «Челленджер» в 1872–76 годах прошло 69 000 морских миль по Атлантике, Тихому, Индийскому океанам и водам южных морей. Ученые 362 раза проводили замер глубин, изучали земной магнетизм, морские течения, брали многочисленные пробы донного грунта, исправляли и дополняли карты отдаленных районов. Экспедиция внесла огромный вклад в развитие океанологии.

Самое забавное (поучительное, анекдотичное) в этой истории – слова Д. Д. Томсона, участника экспедиции: «В Англии потому так много знаменитых ученых, что мы почти не преподаем науку в школах. Умы, которые приходят у нас в науку, приносят с собой в лабораторию свежесть взгляда, не затуманенного никакой рутиной».