Валерий Тимофеев - Волшебник из третьего Г

Кот переминался с лапы на лапу, смотрел на ковер и швыркал носом.

А сиамская кошка продолжала резким приказ-ным голосом.

- Ты моя правая рука! Сам все решать должен, а не бежать всякий раз за подсказкой. Я свои дела делаю, кусок хлеба добываю. У меня товар - люди, то есть кошки - товар. А за тобой порядок в доме. Ты кем у меня числишься? спросила хозяйка.

- Управляющим, - помявшись, ответил кот.

- Не управляющим! Скажи правильно! - требо-вала Марьиванна.

- Хаммер-Двинер, - с трудом выговорил кот.

- Камер-динер! - поправила хозяйка. - Неужели так трудно выучить?

- Так не по-нашему же, - оправдывался кот.

- Все одно привыкай! И ливрею. Где ливрея?

- В шкафу...

- На кой черт я тебе ее заказывала? В шкафу висеть? Пыль собирать?

- Неудобственно в ней.

- Ты мне этот уличный жаргон брось! Не в под-вале находишься! И не на помойке! - Марьиванна воспитывала своего слугу. - Неудобственно! А ты привыкай!

- Я бы привык, а хвост куды деть? Он привы-кать не хочет, ему болтаться надобно, - высказал самый сильный аргумент Гаврила.

- Да ты, никак, и не примерял ливрею-то! - взбеленилась Марьиванна.

- Примерял, - настаивал кот.

- И дырку для хвоста не приметил?

- А там есть?

- Иди и ищи! Но чтоб без ливреи я тебя не ви-дела! - наказала хозяйка.

- А с этой как же? - вспомнил про облезлую кошку Гаврила. - С собой тащить? - и он намотал на лапу кошачий хвост.

- Оставь, - позволила Марьиванна. - Мы пого-ворим малость. А ты быстренько переоденься и у дверей встань, посторожи. Нужен будешь - позо-ву.

Кот ушел.

А облезлая кошка свернулась клубочком и за-нялась разглядыванием Марьиванны.

Дымчатого цвета шерсть на голове завита и за-колота золотым гребешком, в ушах сережки с бриллиантами, длинные ресницы подведены, глаза и губы покрашены, на шее дорогое колье, на запя-стьях золотые браслеты с драгоценными камнями, а ногти отточены, отполированы до блеска и по-крыты лаком.

"Кто же она? Принцесса? Королева?" - гадала облезлая кошка. Вопрос этот занимал ее больше, чем собственная судьба. Чисто кошачье любопыт-ство или блеск Марьиванны затмили ее разум? Но от этой загадки у кошки разболелась голова и она затрясла ей, но боль не прошла, а ощутилась силь-ней. "Как я смотрюсь рядом с ней?" - представила и тайком оглядела себя.

Грязные лапы с обломанными когтями, пыль-ная шерсть только-только начала отрастать на спине, но скаталась на животе и на хвосте. А к хвосту вдобавок какие-то колючки прицепились - ощетинились безобразно.

Ей стало до того стыдно, что захотелось вжать-ся в пол и провалиться. Как раньше не обращала внимания? Как могла так опуститься? За какие-то недели потеряла все птичье достоинство и в этой сказочной комнате увидела полное свое ничтоже-ство.

А Марьиванна, еще более бередя раны, изящно потянулась, мяукнула нежным голоском и встала с дивана. Не спеша допила сливки с мороженым, поправила перед зеркалом прическу и ласково по-просила.

- Ну голубушка, рассказывай.

Лучше бы она кричала или приказывала! Но нет, Марьиванна знала, как больнее ударить, как сильнее подчеркнуть огромную пропасть между ней и этой бродягой, как, еще не сказав практиче-ски ни слова, уже подчинить себе, унизить, заставить ловить каждое слово и принимать любую просьбу или приказ, пусть самые унизительные или жестокие как милость.

- Что рассказывать? - голос облезлой кошки дрожал. Все эти чувства одновременно присутст-вовали в ней. И Марьиванна, довольная собой, снизошла до того, что бросила короткий взгляд на пленницу.

- Все, все рассказывай, - кивнула она.

- Я... ничего... не знаю.

- Ничего?

- Ничего... интересного для вас.

- Откуда тебе знать, что для меня интересно, а что нет? - нежный голос был хуже самого злого.

- Не знаю.

- А как зовут тебя? Это ты знаешь? - Марьи-ванна очень тонко протянула кошке лапу помощи. Сейчас клубочек начнет раскручиваться и все как на дух будет рассказано.

- Гу.

- Что "гу"?

- Зовут меня так.

Марьиванна удивленно вскинула брови и вытя-нула губки.

- Гу? Странное имя. Какое-то птичье.

Гу насторожилась.

"Почему она так решила? Что-то знает обо мне или вопрос случаен? - она потянула носом. - От меня не пахнет кошкой? Но пахнет пылью, ас-фальтом и сотней других городских запахов. У нее губы накрашены, за ушами из флакончика побрызгала - фу, здесь дышать нечем! - ничего она не может унюхать. Вопрос случаен", - решила она и ответила.

- Какое дали, такое и ношу. Разве я виновата?

- Это уж ты мне оставь разбираться - виновата или нет. - В голосе Марьиванны появились метал-лические нотки. "Отвечает. Оправдывается. Все хорошо. Так и должно быть". - Встать! - приказала она.

Облезлая кошка не встала, а взлетела. Веки ее так расползлись, что глаза, казалось, в два раза больше стали. Она смотрела на Марьиванну не мигая.

Хозяйка повернула настольную лампу и вклю-чила ее. Яркий свет ударил кошке в лицо.

- Смотреть сюда! Не отворачивайся! Рассказы-вай, кто подослал тебя?

- Никто не подсылал, - ответила Гу.

- Не надо запираться, милая! Я все знаю! А чего не знаю, из тебя вытяну. Или не поняла еще, что сделать могу?

- Как не понять, - мямлила Гу.

- Иван Мяушевич подкупил?

- Не знаю я никакого Ивана Мяушевича.

- Значит, Федор Яковлевич, - тоном, не терпя-щим возражения, пытала Марьиванна.

- И Федора Яковлевича не знаю! Что вы ко мне пристали? - готовилась пролить первую слезу пленница.

- А ты не серчай, голубушка, не серчай. Я ж те-бе добра желаю. Ну, не можешь вспомнить сама, подсказочку послушай. Услыхала то, что надо, кивни. Не услыхала, моргни, - поучала хозяйка. - Не крути головой-то, не торопись запираться. Я по твоему поведению угадываю. О! Его школа! Как есть Лев Борисыч! Хоть и глуп, а слуги у него все-гда верны были! Тут к нему не пришьешь, и у него не отнимешь. Умеет штат подбирать!

- Да нет же, нет! - не выдержала Гу и повысила голос. Ей казалось - чем громче говорить, тем убе-дительнее. - Никто меня не подсылал! Я заблуди-лась, проголодалась, а тут вечер, забор. Я шла ми-мо, сунула нос и вот попалась.

- Прекрасно! Как все просто! А я, неразумная, никак в толк не возьму! простовато улыбнулась Марьиванна. - Выпытываю, выспрашиваю, а выс-прашивать и нечего. Шла, заблудилась, попалась. - Она внимательно разглядывала пленницу. В гла-зах ее вспыхнул хитрый огонек.

- Проголодалась еще, - дополнила Гу.

- Ты мне нравишься, - потянула хозяйка, вы-ключая свет. - Другие сразу раскалываются, про-щения просят, благодетелей своих грязью поли-вают. Ты молчишь. И правильно делаешь. Преда-телей никто не любит. Ни наши, ни ихние. Преда-тель, он всех предает. Сегодня своих, завтра чу-жих. Характер у него испорченный - хлебом не корми, дай кого-нибудь с головой выдать. Моло-дец! Еще немного и я тебе поверю. Только надо честно отвечать.