Кэти Кэссиди - Черри влюбилась

Хотя в Сомерсете мы всего несколько дней, папа как-то сразу помолодел, я давно не видела его таким спокойным и отдохнувшим. Я распахиваю дверь и усаживаюсь на крылечке, завернувшись в лоскутное покрывало. Фред выскакивает вслед за мной и бурно радуется папе: прыгает как ненормальный и бешено виляет хвостом. Папа со смехом отбивается.

– Нет у меня колбасок, глупый ты пёс! Черри, ты хорошо спала? Не замёрзла?

– Спала замечательно, – отвечаю я. – Было тепло и уютно, к тому же Фред улёгся у меня в ногах будто большая меховая грелка.

Папа ставит поднос на мокрую от росы траву, расстилает клетчатую скатерть. Фред смешно принюхивается. Убедившись, что колбасок в самом деле нет, пёс разочарованно трусит в сторону дома в надежде на угощение. Между прочим, он много потерял: на завтрак сегодня апельсиновый сок, йогурт, горячий шоколад и свежевыпеченные блинчики с кленовым сиропом. Лучше не бывает!

– Только не подумай, что так будет каждый день, – предупреждает папа. – Сегодняшний маленький праздник – в честь твоей первой ночёвки в кибитке. Ну и заодно я хотел продемонстрировать Шарлотте, как умею печь блинчики. Кажется, мне удалось произвести на неё впечатление.

Я невольно улыбаюсь.

– А как же иначе! Ты – блинный король Глазго, – заверяю я папу, – а теперь и Китнора.

– А ещё я потрясающе жарю яичницу с картошкой и мясом. О моём мастерстве ходят легенды, – продолжает папа. – Шарлотта сказала, завтра я могу попробовать самостоятельно приготовить завтрак для постояльцев. Скай и Саммер отряжены мне в помощь – на первых порах, конечно, пока я не набью руку.

– Не волнуйся. Ты справишься на все сто. Главное – сохраняй спокойствие, а если что не так, предлагай лишнюю порцию блинчиков. Постояльцы за тобой толпами ходить будут.

– Надеюсь. Есть ведь и такие, от которых блинчиками не отделаешься.

Папа задумчиво отхлёбывает из кружки горячий шоколад. Интересно, поверил ли он во вчерашний спектакль Ханни, изобразившей из себя «маленькую мисс Невинность»?

– Как-то всё смешалось, да? – говорит он. – И завтрак для постояльцев – не самая большая проблема. После приезда у нас с тобой не было возможности нормально поговорить… Хочу удостовериться, что ты в порядке.

– В полном порядке, – заверяю я. – Правда, ощущение такое, будто меня бросили на середину реки, чтобы я быстрее научилась плавать. Да нет, Скай, Саммер и Коко очень милы со мной и Шарлотта – просто прелесть, но…

– Что «но»? Я вздыхаю.

– Кажется, Ханни от нас не в восторге, – сдержанно говорю я. – Она такая… колючая.

Папа кивает.

– Есть немного. Вчера мне показалось, что между вами не всё гладко, но я решил не огорчать Шарлотту и не стал приставать с расспросами. С Ханни нужно действовать поосторожнее.

Я вновь тяжко вздыхаю. Действовать поосторожнее, вот именно. Находиться бок о бок с Ханни Танберри – всё равно что идти по минному полю: в любую секунду жди взрыва.

– Бедной девочке стоит посочувствовать, – продолжает папа. – Шарлотта понимает, что у Ханни сейчас трудный период, и нарочно закрывает глаза на все её выходки – считает, пока так лучше. Видимо, надеется, что Ханни одержит над собой победу, оставит прошлое позади. Может, так оно и будет… – Сдвинув брови, папа смотрит вдаль. – Для меня не секрет, что Ханни, вероятно, постарается осложнить нам жизнь, – мягко произносит он. – Будь осмотрительна и помни, что в душе она не такая чёрствая и бесчувственная, как кажется. Договорились?

– Договорились.

– Скоро всё наладится, Черри, – улыбается папа. – Это такая грандиозная перемена и для нас с тобой, и для Шарлотты с девочками. Я не говорю, что будет легко, но успех зависит от нас, и мы его добьёмся. Я и не думал, что обрету второй шанс на счастье – такое, которое испытал с твоей мамой, – но всегда мечтал дать тебе настоящую семью и сейчас, пожалуй, близок к этому. Я хочу, чтобы ты была здесь так же счастлива, как и я. Уверен, это начало чего-то прекрасного. Мы с Шарлоттой… давние друзья и хорошо друг друга знаем. Встретиться снова после стольких лет, полюбить – я на это не смел даже надеяться. У нас много совместных планов, общих интересов, мы можем заниматься общим делом – не только гостиницей, но и шоколадным бизнесом.

Я как следует изучил вопрос и не сомневаюсь, что прибыль нам обеспечена. Шарлотта разработает веб-сайт, продумает фирменный дизайн, ну а я подобью цифры. Представим наш бизнес-план в банк и попытаемся получить кредит. Увлекательно, да?

Папа прямо весь светится надеждой. Я кидаюсь ему на шею и обнимаю так крепко, что ощущаю запах блинчиков и кленового сиропа на его губах и слабый аромат цитрусового геля для душа. Папу я люблю сильнее всех на свете. Я желаю ему счастья, потому что он в полной мере заслуживает успеха после долгих лет упорных стараний и честного труда на фабрике Макбина, после того как год за годом питался фасолью с хлебом и бракованными батончиками, вместе со мной смотрел телевизор, а жизнь обходила его стороной. Теперь, однако, это в прошлом.

– Пора воплотить мечту, – говорит папа. – Объединить две семьи в одну – нелёгкая задача, но выполнимая, а результат того стоит. Мы с Шарлоттой так стремимся запустить наш проект…

– Знаю, – говорю я и расплываюсь в улыбке.

Я тоже хочу быть частью этой семьи. Шарлотта и её дочки, Танглвуд-хаус – всё это просто невероятно. Реальность в тысячу раз превзошла самые смелые фантазии. Конечно, Ханни Танберри выбивается из этой красивой истории, но в ярких лучах июльского солнца я начинаю думать, что слишком сильно переживаю по пустякам. Она увидела меня вместе с Шэем, он сказал ей, что я с ним заигрывала, она взбеленилась. Ничего удивительного.

Очевидно, Шэй – большой любитель пофлиртовать и готов клеиться к любой представительнице слабого пола в возрасте от пяти до пятидесяти. Уже одно это – достаточный повод для Ханни разозлиться, только Шэй Флетчер меня совершенно не интересует. Он явно из тех парней, кому нужна целая свита восхищённых поклонниц. Нет уж, я в его личный фан-клуб не вхожу и входить не собираюсь.

Ханни сама всё увидит и со временем поймёт, что я ей не соперница и что папа – добрый и заботливый человек, прекрасный отчим. Когда-нибудь мы с ней вместе пазлы сядем собирать… может быть.

День проходит за днём, я постепенно привыкаю к кибитке и Танглвуд-хаусу. Просыпаюсь я рано, как только лучи солнца начинают пробиваться через красно-белые клетчатые занавески, а проснувшись, читаю, рисую или мечтаю.

К девяти утра, умытая и одетая, прихожу в дом, мастерю себе завтрак из тостов с джемом и сажусь за стол вместе с близнецами и Коко. Папа и Шарлотта в это время хлопочут у плиты – жарят бекон и готовят яйца-пашот для гостей. На кухне царит суета, кому-то из сестёр обязательно достаётся роль официантки, и тогда она подаёт сандвичи с яйцом или селёдку на гриле счастливчикам, которые завтракают в просторном обеденном зале с зимним садом.