Павел Васильев - Веселыми и светлыми глазами

К вечеру Шурку нашла мать, отругав за драку, загнала домой. Шурка не стал ужинать и сразу лег спать.

Но ему не спалось. Он лежал и, кажется, все слышал, как скребется под крыльцом еж.

И Шурка понял, что он теперь должен делать.

Он лежал и ждал. В доме не засыпали долго. Мать убирала со стола, приезжий мужчина ходил к машине. Но наконец все успокоились, стало тихо.

Шурка сначала сел на кровати и осмотрелся. Затем тихонько, не дыша, снял с себя одеяло, спустил на пол босые ноги и осторожно, чтобы не скрипнуть половицей, вышел на крыльцо.

Еж по-прежнему беспокойно бегал, скреб доски, но, услышав Шуркины шаги, притих, прислушался. Может, он уже и не верил, что его кто-то выручит.

— Это я, — тихонько шепнул ему Шурка. Он не стал поднимать доску, подрыл под нее норку. И еж, кажется, сразу понял Шуркин замысел, просунул в норку голову и вылез из-под крыльца, оставив на рыхлой земле глубокие следы. Шурка взял его на руки, и еж не уколол его, он даже не свернулся в клубок. Как ни странно, ежи не всегда бывают колючими.

Шурка долго шел лесом, унося ежа подальше от жилья. И еж сырой холодной мордочкой тыкал ему в ладонь. Наверное, он все понимал и благодарил Шурку.

— Мне говорили, что здесь уже не осталось детей. А может быть, это не ребенок, а звереныш. (Нем.)

— Приступим к занятиям, ребята. Достаньте тетрадки и книжки. (Нем.)