Юлия Бекенская - Боб, Рыська и другие

Имя «Джип» обкусалось, и все, включая хозяина, стали называть дворнягу Вжиком.

Характер у Вжика был злобный: наверно, он тоже надеялся вырасти в овчарку. И теперь все время доказывал, что может быть не хуже.

– Здравствуйте! – крикнул Боб.

– Хы-ав! – ответил Вжик. Лаял он басом, как большая собака.

– А мы… – начал Боб в том смысле, что гуляют они, с новой кошкой, но тут…

– Хы-ауу! Хаууу! Хаууу! – Вжик рванул к ним.

Это он Рыську увидел, сообразил Бобка, но поздно.

…Когда они с ребятами играли в футбол, его, как самого маленького, ставили у ворот вторым защитником. В тот угол поля мяч долетал редко. Но один раз кто-то из старших пробивал штрафной. И мяч попал Бобке в грудь. От толчка выбило дыхание, он потерял опору и шмякнулся на пятую точку.

Теперь он почувствовал такой же удар, только мяч ещё и шипел, как масло у бабушки на сковородке. Это Рыська оттолкнулась от Боба. От неожиданности он выпустил шлейку.

– Хыаууу! – Вжик бежал к ним. Но поводок помешал, и пёс затормозил, продолжая ругаться по-собачьи.

– Как ты не вовремя, – сердито сказал сосед, забрал собаку и скрылся у себя во дворе.

А Боб смотрел, как маленький хвост-помпончик мелькает высоко среди веток берёзы.

– Эй! Рыська! – крикнул он. – Спускайся! Собака ушла.

– И не подумаю, – помпончик поднялся выше.

– Ну, Рыыысь, – заканючил Боб, – ну пожалуйста!..

– Ничего не знаю, – следовал молчаливый ответ. – Я с тобой, как с другом, а ты меня… на поводке, как какого-нибудь пуделя!

– Но это только сначала… пока ты не освоишься… тебе же так лучше! – начал Боб и осёкся, кое-что вспомнив.

Он никогда не любил цирк. И зверей жалел абсолютно всех: от могучих тигров, бессильно бьющих хвостами, до последнего попугая. Потому что все они были пленники, хоть и назывались артистами.

Он вспомнил кое-что, связанное с цирком. Однажды мама нарядила его в дурацкий костюм с синим воротником, штанишками и беретом.

– Настоящий матросский костюмчик, – радовалась мама. – А ты – морячок! Такие наряды носили мальчики раньше, почти век назад. Я специально сшила. Такой хорошенький!..

Но Боб не желал быть хорошеньким. Он хотел идти в цирк, как все нормальные парни: в джинсах и футболке с трансформерами.

Но мама ответила:

– Ты просто не понимаешь. Тебе же так лучше!

Не лучше, Боб это знал. Он получился какой-то слишком нарядный. Поэтому плелся за мамой в цирк как… Рыська сегодня на шлейке!

– Меня, дикую кошку – на поводок!.. – шипела Рысь сверху.

– Слезай, – попросил Боб. – Я больше не буду! Обещаю.

– И не подумаю! – отрезала Рысь и забралась веткой выше.

Весь вечер Боб проторчал под берёзой. Не помогли уговоры, и вкусная колбаса, и кошачий корм, и миска с молоком под деревом.

– Взяток не берёт, – сказал дед одобрительно. – Наш человек.

– Я же предупреждала, – переживала бабушка.

Лена сходу наябедничала родителям по телефону.

– Утро вечера мудреней, – заявили мама с папой.

– Спать, – сказал дед. – Молоко на крылечке оставь. Ночью сама слезет и придёт, никуда не денется.

Так и отправился Бобка спать в беспокойстве.

Темнело. Люди разошлись. Рыська на ветке повеселела. Выдумали тоже: приманивать её кусочками! Они бы ещё к медведю пошли с конфеткой. Или к тигру с сосиской. Взбредёт же такое в голову!

Сверху, с ночной вышины звёздные кошки таращили на Рыську глаза: жёлтые и зелёные. В домах погас свет, умолкли птицы, только лягушки квакали из канавы, да собаки лаяли. Болтливые морды! Фррр!

Наступало Рыськино время. Она осторожно спускалась с дерева. Это было непросто. Трудней, чем наверх. Взлететь на макушку можно очень быстро, а вот обратно – тут сноровка нужна, особенно когда тело стянуто ненавистными ремешками, а за спиной болтается поводок.

На земле Рысь первым делом попробовала его содрать – покаталась по земле, нашла дерево с чешуйчатым стволом, от которого приятно пахло смолой, потёрлась. Не помогло, только испачкалась. Но не терять же из-за этого ночь! И она отправилась в разведку.

Глаза в темноте видели отлично: канаву, полную лягушек, двор с брехливой собакой, пруд, в котором, неплохо будет половить рыбку с утра.

Воды она не боялась. Рыбу наловчилась ловить в аквариуме у старых хозяев. Нужно было сесть неподвижно и следить, как золотистые мальки снуют в зелёной воде. Потом дождаться, когда кто-то неосторожно подплывет к поверхности и – цап!

Хозяева удивлялись, куда рыбки пропадают…

Она шла, прислушиваясь, глядя по сторонам. И тут…

Запах! Конечно, хищнице не пристало отвлекаться на пустяки, но пахло тепло, сладко до того знакомо, что захотелось муркнуть, как котенок, и бежать. Молоко! У Рыськи забурчало в животе.

И она пошла туда, где за высокой оградой шевелилось, топотало, дышало теплом что-то большое. Там пахло сеном, навозом и молоком.

Рядом с закрытыми воротами Рыська обнаружила щель, небольшую, как раз, чтоб пролезть. Она тут же нырнула в дыру и даже сделала пару шагов туда, на запах, но тут…

Её дёрнуло назад. Проклятый поводок зацепился!

Рысь рванулась, но это не помогло. От досады она прыгнула, кувырнулась, чтоб избавиться от поводка. Но ремень только стал короче. В ярости она металась туда-сюда, но проклятый ремешок всё больше запутывался. Она поняла это поздно: крутилась до тех пор, пока едва смогла отойти от щели на шаг.

Она погрызла шлейку, но ничего не вышло. Села на камень и взвыла от расстройства:

– Выррр-мяууу!

Какой позор. Теперь, когда её найдут, так и поведут домой на ненавистном ремешке. И все увидят, что она – ручная, как комнатная собачка.

– Извините, пожалуйста, – раздался голос откуда-то снизу. – Вы не могли бы подвинуться? Дело в том, что вы сидите… на мне.

Кошка подскочила.

Говорящий камень? Клетчатый, размером, пожалуй, с Рыську, если ей свернуться туго в клубок, упрятав нос в передние лапы.

Камень отполз.

– Ты кто? – выдохнула кошка.

Из-под камня высунулась голова и сказала:

– Черепаха. Меня зовут Арчибальд. Для друзей я Арчи. Только у меня их нет…

– Рысь, – кошка протянула лапу, чтоб потрогать странное существо, и голова тут же убралась под панцирь. – Ты откуда взялся? И напугал же меня!

– Не более, чем вы меня, – заметил Арчи. – Вы не могли бы убрать лапу? Это нервирует… у меня привал. Передохну – и снова в путь. Рад знакомству. Жаль, что такому короткому.