Артем Патрикеев - Мир за дверью

– Целый круг деревьев вокруг леса? – удивленно пробормотал я. – Извиняюсь за тавтологию.

– Тапкологию оставь при себе, но к чему ты это спросил? – заинтересовался Дуболес.

Я ответил вопросом на вопрос.

– А почему ты не продолжаешь увеличивать зону своих владений? Ведь за год можно ого-го как подвинуть нерадивых соседей!

– К сожалению, на данный момент это то расстояние, на котором я могу эффективно колдовать. Выращивать-то я могу, а вот уберечь – никак. Мне не хватает ни своих, ни животных сил для того, чтобы отбиться, и через несколько дней (а иногда и в этот же день) все деревья оказывались спиленными, а это ужасно грустно.

– Ты прав, но Трапезунд предложил правильную тактику, это хотя бы будет сдерживать вторжение на некоторое время, причем каждый день, – поддержал меня Ратибор.

– А это их не разозлит? – Теперь уже Дуболес проявлял осторожность.

– Может, и разозлит, но теперь у тебя есть мы! – сказал я немного самонадеянно.

– Мы, конечно, есть, но нам бы еще и луки раздобыть со стрелами, а то с мечами долго не набегаешься.

– А что такое лук, тем более со стрелами? Растут у меня здесь всякие растения, разные луковицы тоже есть, только чем они вам помогут? – Дуболес крайне удивился, но смело признал свою неосведомленность.

– А откуда ты знаешь о мечах? – Вопрос напрашивался сам собой, поэтому из меня он и выскочил.

– Да приходили ко мне всякие, и с мечами, и с топорами, даже с кувалдами, а вот луков что-то не припомню.

Ратибор начал объяснять технологию изготовления лука, а также его удобные размеры и способ действия. Когда дело касалось его любимой темы (то есть оружия), Ратибор преображался еще больше, чем обычно, особенно во время чего-нибудь захватывающего и интересного. Но на удивление Дуболес не проявлял ни нервозности, ни обеспокоенности, оставаясь таким же внимательным слушателем, как и час назад.

– Я попробую что-нибудь для вас сделать. А теперь перекусите и ложитесь спать, у нас начинаются трудные дни. Я уже и не припомню, когда вступал в серьезную потасовку.

Непонятные нотки послышались в его голосе, то ли грустные, то ли радостные. Честно говоря, не хотелось бы мне выступать против обладателя этого голоса. Так что очень даже хорошо, что я был на его стороне (хорошо для меня, конечно).

Посреди ночи я проснулся от непонятного света, бьющего прямо в глаза. Ратибор тоже не спал. Но я лишь мельком взглянул на него и тут же снова уставился на сверкающее облако, которое держалось над землей прямо перед Дуболесом. По всей поляне (а возможно, и по всему лесу) раздавалось гудение, не мелодичное, но иногда очень даже приятное. Дуболес своими огромными ветвями поддерживал облако не касаясь, как будто это был надувной шарик. Гудение постепенно перешло в тихий, но проникающий в самое сердце напев. Сопротивляться ему не было никаких сил, и мои веки закрылись сами собой.

Утро началось еще засветло, с непонятного прикосновения к плечу. Лишь проснувшись, я догадался, что это была ветка, которой Дуболес меня старательно расталкивал.

– Пора вставать, первые пришельцы уже на подходе.

Быстро вскочив с убирающейся кровати, я бегом бросился к карте (хотя до нее было не более трех метров). Люди приближались с корзинами, пакетами. Черт знает что они там задумали! Но главное, многие несли с собой топоры и пилы. Скоро они войдут в лес.

Пару секунд спустя ко мне присоединился Ратибор и недовольно хмыкнул. Дуболес продолжил:

– Друзья мои, извините, что разбудил вас ночью, но за все надо платить. Колдовство отняло немного моих сил, но потребовало много времени, поэтому новых деревьев вы не увидите, зато я сделал то, что вы просили. Из-за дуба выползли две ветки, на каждой лежал лук и небольшой колчан всего лишь с одной стрелой. Луки были совершенно зеленые, включая тетиву! Стрела же переливалась серебристо-золотистым светом.

– Как красиво, – только и смог вымолвить я. – Такую стрелу и использовать-то грех.

– Я не знаю, что есть грех, но не все так просто. Это волшебные стрелы. Они живут всего три секунды, после чего исчезают и снова появляются в вашем колчане. Все очень просто. – Казалось, что Дуболес улыбается. – А также я вспомнил, что вам могут понадобиться ножны, которые, уже без всякого волшебства, сделал из поваленного дерева.

Это было великолепно. Ножны крепились за спиной, так что мы теперь были как настоящие ниндзя – так, кажется, их называют (как-то нам показывали про них фильм, минут пятнадцать, потом сразу же отправили спать). Только мы были зелеными ниндзями, а не черными.

Мы, не сговариваясь, одновременно поклонились Дуболесу в знак признательности.

– Мы оправдаем твое доверие, – сказал я.

– Во всяком случае, сделаем все, что в наших силах, – дополнил меня Ратибор.

Быстро ополоснув лицо и удобно закрепив ножны и колчаны, мы снова приникли к карте.

– Сегодня люди не будут с нами церемониться, они поняли, что с лесом можно делать что хочешь, вчерашнее выступление развязало им руки. Что ж, завяжем их обратно, – злобно сказал Ратибор.

– Подожди, пока они заберутся поглубже, – удержал я его руку от летучего осиного отряда.

– Давай попробуем.

Но долго ждать не пришлось. Грузный мужчина стал охаживать приглянувшееся дерево топором, сбивая нижние ветки. Скорее всего, он хотел забрать себе это дерево (или, во всяком случае, столбик, который получился бы после отсечения всех веток).

Вот так всегда – дай только человеку почувствовать себя в гостях (или в лесу) как дома, так сразу же он начинает чувствовать себя хозяином и вытирать об тебя ноги.

Осы бросились на обидчика. Безжалостно жаля и не щадя своих жизней, они гнали его вон. Все дальше и дальше. Ратибор даже не подумал их остановить и отозвать. Пусть негодяй получит все, что заработал.

Теперь пришла очередь остальных. Больше мы не стали смотреть на то, кто и что делал. Мы выгоняли людей вон. Осы, комары, шмели, шершни и даже мухи (которые своим назойливым присутствием могут свести с ума кого угодно). И лишь с сегодняшнего дня мы ввели в бой наше самое безобразное, самое противное и вызывающее отвращение оружие, против которого я выступал некоторое время, но потом согласился, – энцефалитных клещей и, не заразных, но весьма неприятных, блох.

Клещей и блох мы расположили у самой кромки леса, так что они мгновенно вступили в бой (который для них был обычным рутинным завтраком), заползая за шиворот, под рубашки и футболки, отыскивая наиболее уязвимые части живых тел. О таких подарках многие люди узнают лишь придя домой. Чаще всего эти паразиты платили за свою еду жизнью, но, насколько я знаю, некоторые все же умудрялись выживать, но в лес не возвращался никто (зачем, если в городе намного больше съедобных жертв?). Люди отступали, сообщали новости новоприбывшим и захватывали их с собой. Слишком у многих еще оставался страх перед лесом, а страхи, подкрепленные живыми (пока еще) очевидцами, играли существенную роль в мировосприятии этих людишек.