Александр Бондаренко - Юные герои Отечества

Был в одном из пехотных полков Русской армии такой мальчишка – Шурка Червятник. Родился и жил он в Ташкенте, центре тогдашней Сырдарьинской области, а как и зачем приехал в Центральную Россию и как оказался в полку – неизвестно. Однако он здесь прижился, полюбился солдатам, потому что не только ел сытную солдатскую кашу, но и никакой работы не боялся и любое опасное поручение выполнить мог. Хотя, вообще-то, на войне не опасных поручений не бывает: вражеская пуля и в тылу солдата достать может. Зато особо опасных заданий здесь очень много дают: и «в секрете», наблюдая за противником, у самой передовой посидеть, и в разведку пойти – за линию окопов, во вражеский тыл. Мальчишке, кстати, сходить в разведку было проще, чем взрослому бойцу. Он ведь маленький, кто на такого внимание обращать станет? Это ж не казак с бородой и не усатый пехотинец.

И вот однажды, это случилось еще в первый год войны, отправился Шурка в разведку. Пошел он в военной форме: во-первых, ночь была, темно, и он надеялся, что в темноте его немцы не заметят; во-вторых, мальчишки на фронте всегда старались в форме ходить, чтобы каждый видел, что это не просто какой-то пацан приблудный бродит, но солдат Русской армии. Накануне был бой, наши бойцы свои окопы оставили, отошли, заняв другие позиции, укрепились на них, но германцы больше наступать не стали. Вот и попросил командир Шурку разузнать, где враг стоит и не готовится ли к новой атаке.

Немецкие позиции остались далеко, верстах в шести-семи от наших войск. Шел Червятник, прислушиваясь, чтобы к немцам не попасть, и вдруг в темноте наткнулся на труп русского солдата. Страшно стало? Конечно. Но Шурка уже много чего повидал и попривык. Споткнулся он, чуть не упал, а когда рассмотрел, то его аж пот прошиб: возле убитого лежало полковое знамя. Значит, это знаменщик, подпрапорщик! – понял мальчишка. За время своей службы он успел узнать, что боевое знамя – это не просто полотнище с ликом Христа Спасителя, а воинская святыня, символ войсковой части. Пока есть знамя – считается, что полк живет, пусть даже и один знаменщик в живых остался. А вот если знамя потеряли, то полк будет расформирован – невзирая сколько в нем народу осталось. Недаром же в военных сводках после победы всегда писалось так: в бою взято столько-то знамен, столько-то пушек и пулеметов, столько-то пленных… Потерять знамя считалось самым большим позором.

Но как возвратить знамя к нашим позициям? Оно большое, прибито к деревянному древку многими гвоздиками, так что целым его не донесешь и от древка не оторвешь. А времени было мало, враги совсем рядом. Тогда юный разведчик достал из-за голенища сапога ножик и отрезал полотнище от древка. Потом снял ремень, гимнастерку, обмотал знамя вокруг себя, а сверху вновь надел гимнастерку и амуницию.

И ведь как успел! Лишь только он пошел дальше, как невдалеке зажегся прожектор, и яркий слепящий луч пополз по земле. Раз – и солдатик оказался в этом луче, от которого на ровном поле никуда было не скрыться. Тут застучали копыта, появился разъезд германских кавалеристов. Может, будь Шурка в крестьянской одежке, немцы бы его отпустили, а так – взяли в плен. Отправили его на заставу. Там не было ни деревни, ни хутора – просто какие-то войска стояли. В отдалении от всех находились несколько наших пленных, которых охранял немецкий часовой.

Утром мальчишку должны были допросить, после чего могли и расстрелять – как солдата-разведчика, не глядя на возраст.

Но хорошо, что накануне был бой, и все очень устали. Пленные русские солдаты давно уже спали, рассудив, что утро вечера мудренее, да и германский часовой носом клевал. Притворился Червятник, что тоже спит, а сам с часового глаз не спускает. Клевал тот носом, клевал, да и замер. Понял мальчишка – уснул. Только хотел деру дать, как увидел, что неподалеку, аккуратно прислоненное к дереву, стоит свернутое немецкое знамя. Видимо, тому же часовому и его под охрану поручили. Шурка достал свой нож – хорошо, немцы не стали его обыскивать, так что не нашли ни ножа, ни драгоценного полотнища, обернутого вокруг тела, – и отрезал от древка теперь уже германское знамя. Схватил его, прижал к груди и тихо-тихо стал выбираться из неприятельского расположения. Когда же понял, что отошел далеко – побежал не таясь, со всей прыти. Заметили немцы, стали стрелять, но было поздно. Убежал. И пуля его не задела.

Знамена Шурка представил командиру полка.

К сожалению, как дальше сложилась судьба юного героя – неизвестно.

История сохранила немало случаев того, как русские воины спасали свои боевые знамена, как брали в бою вражеские штандарты. Но случая, чтобы в одном бою один солдат сумел и свое знамя спасти, и вражеское взять – ни разу не было! Только юный Александр Червятник совершил такой удивительный подвиг, о чем написали в 1915 году в газетах, но потом, к сожалению, позабыли.

Константин Томашевский учился в 5-й Петроградской гимназии, что находилась на Екатерингофском проспекте. Когда началась война, он вместе с двумя одноклассниками убежал на фронт – с воинским поездом добрался до Варшавы, а потом пешком до старинного польского городка Скерневице. Здесь гимназист записался добровольцем в 11-й Туркестанский стрелковый полк, который уже через два дня выступил на боевые позиции.

Стрелковая рота, куда был определен Костя, заняла окопы за селом Рыбным. Противник стоял всего в одной версте. Пули постоянно посвистывали над траншеями, заставляя необстрелянных солдат кланяться, вжимать голову в плечи. Страшно было, домой хотелось… Но за сутки пообвыкли, освоились, а потому, когда поступила команда атаковать немцев – пошли вперед даже с радостью. Первая атака, настоящее боевое крещение!

Но вскоре радость исчезла – немецкие пули стали бить по цепи, и некоторые солдаты упали. Одним из первых был убит капитан, командир роты. У русских офицеров была такая традиция – идти впереди своих солдат, подавать им пример. Немецкие и австрийские офицеры обычно шли за цепью, да еще и в отдалении, так что их погибало гораздо меньше. Команду принял поручик – полуротный, так называлась его должность. Он и привел роту к немецким окопам, повел стрелков в штыки – и противник был выбит. В пустых окопах нашли большой запас патронов. Так как в первый год войны нашим солдатам патронов и снарядов очень не хватало, а немецкие патроны подходили по калибру к русским винтовкам, все обрадовались.

Но тут старые, опытные солдаты закричали:

– Не троньте! Оставьте! – И рассказали, что немцы, зная про нашу беду с патронами, стали оставлять ловушки.

Германцы начиняли оставленные патроны пироксилином – взрывчаткой, и при выстреле те взрывались прямо в винтовках. Хитрый народ, коварный!