Ольга Фикс - Сказка о городе Горечанске

Собаки поджидали хозяев справа, прямо на большой потрепанной клумбе, посреди сильно примятых стеблей голубых и фиолетовых хризантем. Как водится, среди собак преобладали дворняжки, впрочем, Аня заметила пятерку немцев, одного сенбернара и двух колли.

Не посягая на саму клумбу, где и так уж яблоку упасть было некуда, Аня отвела Бутса чуть в сторону, в тенечек, скомандовала ему: «Лежать, ждать!» и, пройдя меж высоких, поддерживающих небольшой портик грязно-серых, облупленных колонн, храбро вступила в вестибюль нелепого строения.

Внутри все было также обветшало-древне-величественно, как и снаружи. Поддерживаемый пилястрами потолок уносился куда-то ввысь. Впечатление было, что чуть ли ни к самому небу. С потолка то и дело, как снег, сыпалась штукатурка. На нее не обращали внимания, просто стряхивали с плеч и с макушек.

Огромные, с пола до потолка, французские окна тянулись вдоль стен друг против друга. В окнах справа виднелись лес и река, с живописно обрамлявшими ее берега тростниками и зарослями кустов. В окнах слева по склону вниз сбегали обшарпанные жилые бараки Учебного городка, да где-то на самом горизонте маячили крыши домов ближайшей к Учгородку деревушки.

«А где ж все-таки Горечанск?» – уже не в первый раз подумалось Ане.

Но думать было некогда. Она села за ближайшую парту. Почти все помещение было заполнено партами – изнутри корпус представлял собой один большой класс.

Через проход от нее, оттеснив ближайшие парты к стенам, прямо на полу лежал Костя. При этом торс его изрядно возвышался над всеми. Где-то впереди между незнакомых затылков полыхнули знакомые рыжие косички.

Аня вынула тетрадку и ручку, достала по привычке планшет, и приготовилась записывать.

Учительский стол располагался в самом конце помещения, на небольшом возвышении у стены. Справа от стола стоял скелет лошади, слева – коровы. Над столом, раскинув крылья, парил на свисающих с потолка веревках скелет какой-то немаленькой с виду домашней птицы – не то гуся, не то индюка.

Затренькал звонок – обычная электрическая тарахтелка, ни тебе гимнов, ни песенок. С последней трелькой в класс незаметно просочился через маленькую боковую дверь директор с неизменной сорокою на плече. Он подождал, пока все встанут и смолкнет болтовня в задних рядах, взмахом руки усадил всех обратно, и плавно, без пауз и придыханий, заговорил.

Аня сперва заволновалась было, что на таком расстоянии попросту ничего не услышит. Но боялась она зря – в здании была просто изумительная акустика.

– Дорогие абитуриенты! – прям-таки громовым раскатом прокатилось над всеми. – Я приветствую вас в старейшем здании нашего учебного заведения – в бывшем генерал-губернаторском манеже, где когда-то обучались верховой езде отпрыски местных дворян и представителей высшего общества города Горечанска. С момента основания здесь сельскохозяйственного училища, многие крестьянские дети, и дети мастеровых, и даже дети жителей леса смогли приобщиться здесь к высокому искусству врачевания животных. К слову сказать, и верховой езде мы тоже здесь обучаем.

Считается, что первая Ветеринарная школа была открыта в середине восемнадцатого века, во Франции, в городе Лионе. Но еще за четверть века до этого, в 1721 году, по высочайшему указу царя Петра Первого, основано было Горечанское училище для всех желающих приобщиться скотоводческой и коновальской науки. По легенде, идею основания этого училища подал Петру придворный коновал Ермила Дикой, сам родом из здешних мест, неоднократно спасавший своим искусством от верной смерти любимого царского скакуна. Ермила-то и поведал царю, что еще издавна в наших местах знали, какими травами отпоить траванувшуюся свинью, ловко умели проколоть вздувшийся бок корове, и могли гипнозом, или, как в те времена говорили, заговором, снять колики у коня. Из Франций да Англий к нам приезжали учиться да опыт перенимать. Многие знания и навыки здешних коновалов славились по всему свету, как уникальные.

На здании Горечанской биржи еще и сегодня можно разглядеть…

– И бла-бла-бла…, – за аниным плечом нарочито громко зевнули, и конец фразы потерялся. – Кто б ее сегодня саму разглядел-то, ту биржу! Лет пятьдесят, небось, уже, одно и то же талдычит, будто у него внутри пластинка заезженная.

Аня обернулась. Прямо за ее спиной сидел мальчик. Худенький, смуглый, в модных квадратных очках с затемненными стеклами. В джинсах и серо-зеленом, ладно сидящем хебешном свитере. Совершенно обычный мальчик.

И ровно такой же нездешний, как сама Аня.

– Нас сюда каждый год на День открытых дверей сгоняют. Со всех окрестных школ, начиная с седьмого класса. На автобусах специальных привозят, водят повсюду, хвастаются. Показывают общагу, ферму, учебные корпуса. И директор каждый раз одну и ту же речугу слово в слово толкает. Поневоле наизусть выучишь. И пусть бы он ее хоть раз в десять лет слегка перекраивал, ну там, адаптировал к изменяющимся обстоятельствам. Нет, чешет по-прежнему одно и то же – на стене Горечанской биржи и сегодня еще…

– Но, может быть, и в самом деле еще и сегодня можно… – вступилась за директора Аня. Ей директор с первой встречи понравился – и с Копушей помог, и Арчика погладил. И вообще встретил не официально, а как какую-то долгожданную гостью.

Мальчик выразительно крутанул пальцем у виска. На секундочку снял очки, тщательно протер их обшлагом свитера, и воодрузил обратно на нос.

Заглянув на миг в его глаза без очков, Аня почувствовала, что проваливается – вся, совсем, без остатка. У нее даже голова закружилась от этого дикого ощущения, и в горле разом пересохло.

Глаза у мальчика были абсолютно бездонные, и темные настолько, что, казалось, в них совсем не было зрачков.

– Ты не местная, что ли? Издалека откуда-то приехала? – спросил мальчик, внимательно разглядывая Аню сквозь очки. За очками глаза его казались вполне обычными.

Но уж теперь-то Аню было не провести! Теперь-то она знала, что у него там, за очками. Знала, и никак не могла забыть.

С трудом переведя дух, Аня облизнула пересохшие губы и смогла, наконец, связно выговорить:

– Я, это, нет, не местная, да.

– Да ну? И откуда же ты взялась такая?

– Из Москвы.

– Не может быть! Из самой Москвы?! Учиться?! Сюда?! Зачем?!

– Ну, понимаешь… – Аня запнулась. Посвящать его сразу во все подробности ей не хотелось. Однако и врать про себя с первой встречи было как-то не с руки…

– Ты, конечно, прав, – нашлась все-таки она. – В Москве полным-полно мест, где можно учиться. Но вот колики заговаривать лошадям у нас там абсолютно нигде не учат! Точно-точно, я узнавала.

*

– Эх! Москва! – он все никак не мог успокоиться. – Да если б меня в Москву… уж я бы там… я бы там…