Инна Фидянина-Зубкова - Сила сильная и планета обетованная. сказки

– Суженый, ряженый явись ко мне наряженный! Суженый, ряженый явись ко мне наряженный! – повторяла она слова заветные так долго, пока не привиделся ей в зеркале добрый молодец, Собой хорош, лицом пригож, статью богатырскою. И как бы к Настеньке плывёт, белы рученьки протягивает, губы пухлые к поцелую готовит. Раскраснелась дева, размечталась и забыла про наказ колдуна.

Не прикрыла она зеркальца рушником, а как заворожённая, продолжала повторять:

– Суженый, ряженый приди ко мне наряженый! Суженый, ряженый приди ко мне наряженый!

И ряженый к ней пошёл. Вышел он из зеркала, да ручками белыми берёт Настастеньку за тело крепкое, а губами пухлыми целует губки алые девичьи. Зацеловал он её чуть ли не до смерти! А потом взял да и понёс на кровать мягкую. С этой то ноченьки и началась у поляницы новая жизнь, семейная, с духом бестелесным – нежитью безымянной.

– Как звать тебя? – смущённо вопрошала Настасья.

– Зови меня Безымень, – усмехался дух.

– Ну, Безымень, так Безымень, всё одно – любимый!

Но счастья от этого союза девица так и не познала. Прошёл год и её стало не узнать: с лица спала, осунулась, исхудала, румянец со щёк сбежал. Огороды свои забросила, скотину голодом заморила, конь верный Бурка на вольные хлеба убежал. А сама Настасья кушать и спать почти перестала. Всё в постели лежит да бредит.

* * *

Скакал как-то раз, мимо терема поляницы, великий русский богатырь Добрыня Никитич. А искал он супротивничка, поединщика себе равного для боя смертного или потешного.

Едет Добрыня на добром коне дорогами прямоезжими, тропками лесными да орёт во всю глотушку:

– Э-э-эй, э-ге-гей! Выходи, вылезай, добрый молодец иль поляница удалая! Будем битися, махатися, до первой кровушки дратися!

Затрепыхало сердечко у Настасьи свет Микуличны, вспомнила она своё предназначение великое – богатырям бошки скручивать да тела на кулак наматывать. Слезла она с кровати, побежала искать свою платье богатырское, шелом могучий, вострый меч, палицу тяжёлу и крепок щит. Отыскала. Шелом от земли избавила, одёжу от пыли отряхнула, на себя напялила. В зеркало глянула, расстроилась. Велики ей стали доспехи, на тощих мослах болтаются, кольчужными колечками гремят, с ума сводят: «Дзынь, дзынь, хозяйка, есть хотим, пить хотим, хотим Безыменя твоего, хотим, хотим…»

– Ничего, поправлюсь! – буркнула богатырша и бегом во двор.

Свистнула она Бурку верного. Оторвал конь голову от травы сочной, прискакал к хозяйке и смотрит с укором. Ан нет, радость свою скрыть так и не смог: мордой о Настю трётся, ржёт, спину подставляет. Вскочила поляница на друга верного и поскакала догонять Добрыню Никитича. Нагнала она богатыря и ткнула ему в спину вострый меч.

Оглянулся Добрынюшка:

– Что за комарик меня в спину укусил?

А «комарик» этот с коняжки свалился и чуть ли не в обмороке валяется, траву-мураву глазами поедает. Склонился богатырь над девицей, хотел её в чувство привести, да не удержался, в губки поцеловал.

Прикрыла глазки Настенька, зашептала сладко:

– Безымень.

А Добрыня хрясь её по лицу! Безымень и выскочил из тела девичьего да в лес побежал. Взял былинничек девку, в бою павшую, на руки крепкие, взвалил на Бурушку верного и повёз домой, во терем тот высокий. Выходил он бабу русскую, вылечил. Откормил, как умел, а как не умел – пришлось научиться. Двор, скотину в порядок привёл, огород поправил, сад обиходил, поля вспахал да засеял. Тут и Настенька поправилась, на ножки встала, повеселела. Добрыня не стал медлить, позвал её замуж. Поляница ему не отказала, пошла за богатыря замуж. Вышли они вдвоём из леса и в столице свадьбу сыграли: закатили пир почёстный для всех поляниц удалых, могучих русских богатырей, князей да бояр. А люд простой на пирование забыли позвать. Да и бог с ним!

Ой люли, люли, люли,

летите к господу, гули.

Не мешайте курям

шастать по чужим дворам!

Баю-бай, засыпай;

баю-бай, придёт Бабай

и нашему Ильюшеньке

откусит уши, ушеньки.

Пела родная бабушка маленькому сиротинке Илье Муромцу свет Ивановичу такую колыбельную и свято верила, что не от большого ума лопочет: ай лопочет себе и лопочет.

«Да и какая разница? – думала она. – Лишь бы спал!»

И Ильюшенька спал. Спал весь первый год своей жизни. А на другой год, когда начал мал-помалу слова понимать, спать перестал. Мало того, спать перестал, так ещё и с печи боялся слезть. Сидит на печи, трясётся от страха. А бабуля всё поёт и поёт, поёт и поёт, поёт и поёт.

Потянулись мелким пёхом года. Бабка живучая оказалась, тридцать лет от рождения внука прожила. А как безумную схоронили, так Илья в себя приходить начал. Прошло каких-то три годочка и паренёк с печи слез наконец-то! Потом ещё лет десять он ноженьки свои застоялые расхаживал, учился ходить по-людски. А когда осилил науку эту, тогда и плечи могучие нарастил, силу молодецкую нагулял. И поклялся Илья найти Бабая, врага своего, да убить злодея навсегда, намертво и навечно!

Пришёл Илья Муромец к кузнецу и велел тому выковать девяносто пудовый меч, десяти пудовый ножичек-кинжалище, да булаву с палицей, каждую по триста пудов. И собрал богатырь с собой в путь-дороженьку покушать-поесть, постоловаться пятьсот курёнков жареных, пятьсот свинёнков копчёных, ржаного хлебца мешков немерено (всё село обобрал то ли из мести, а то ли играючи) и в поход отправился.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.