Павел Широв - Рыцари Морвена

Короче говоря, Бертраму предстояло в тот день заниматься вместе с Кенном. По возрасту тот действительно оказался ровесником Алистера и стал оруженосцем лорда Доннегана всего год назад, когда его отец отдал сына этому прославленному воину для обучения. Кенн, кстати, к Алистеру относился совсем иначе, чем к Бертраму. Особенно его восхищала способность Алистера возражать Кинмаллоху, на что он сам со своим господином никогда не решался. Зато над Бертрамом подтрунивал он часто, и шутки его были порой довольно обидными. Вот и на этот раз, едва только Бертрам взял в руки меч, он принялся хохотать, да так, что даже Доннхад возмутился.

– Ничего смешного, – проворчал он. – Бертрам младше тебя, а учится куда старательнее.

– Ну, ему ещё долго учиться, – бросил Кенн. – Видно, что он и меча-то прежде не держал, а я вот…

– А что ты? – вдруг резко спросил Доннхад. Его тон, казалось, слегка смутил Кенна, но лишь на мгновение.

– Скажу, если бы он вышел против меня, я бы его в два счёта…

Во всяком случае, Бертраму показалось, что именно так выразился Кенн. Когда тот говорил быстро, Бертрам понимал далеко не все слова. К тому же Кенн часто не договаривал окончания, так что порой даже уже знакомые слова в его исполнении звучали совершенно незнакомо. Но Доннхад всё понял. Выпрямившись, он посмотрел на Кенна, чуть прищурив глаза.

– В два счёта, говоришь?

Он усмехнулся.

– …Тогда бери меч.

– Что?

– Посмотрим, говорю, как это ты в два счёта. Только не свой. Эй, Видд, принеси-ка вон те, а то покалечите ненароком друг друга…

Видд, так звали одного из молодых воинов, тренировавшихся чуть в стороне с боевыми топорами, оставил своё занятие и принёс два меча, специально изготовленных для тренировок. Их клинки не были заточены, и концы не заострены, а скруглены. Но Бертрам уже знал, хороший удар даже таким оружием, мог быть не просто чувствительным, а очень чувствительным. Он даже почувствовал какой-то холодок внутри. Кенн взял меч, сделал несколько взмахов и встал напротив Бертрама. Насмешливая улыбка не сходила с его лица.

– Ну точно, в два счёта, – проговорил он. – Можно сказать, живая мишень…

Бертрам даже не заметил, как внутри вместо страха в нём стала будто вскипать злость.

– Живая мишень, говоришь?

Вспомнив, как это обычно делал Алистер, он чуть согнул колени, покрутил мечом перед Кенном, который уже улыбался во весь рот, потом резко подался вперёд, выбросив руку с мечом, не выпрямляя её, лишь чуть согнув в локте. Едва заметным движением Кенн отбил удар, будто отмахивался от назойливой мухи.

– Поупражнялся бы лучше со свининой, – бросил он.

«Сам ты свинина», – мысленно сказал Бертрам, думая о том, как ему теперь не попасть под удар меча Кенна. И он так напряжённо об этом думал, что совсем упустил из виду своего противника, между тем как тот внезапно вильнул в сторону, и в то же мгновение Бертрам увидел конец его меча прямо у своего носа. Он едва успел увернуться, но всё же сумел отбить удар.

Получилось! Бертрам даже не ожидал, что сумеет это сделать, но он сделал это. Теперь уже на лице Кенна он заметил недоумение. Оруженосец Доннегана явно не думал, что получит отпор. Он ничего не сказал, молчал и Бертрам, постаравшись теперь получше подготовиться к новому нападению. Конечно, оно последовало незамедлительно, но теперь он внимательно следил за всеми действиями Кенна, и следующий удар был отбит уже не случайно, а вполне намеренно. Бертрам решил, что не будет сам атаковать, сосредоточившись на обороне. Он подумал, что так будет лучше. Кенн был явно опытнее, о том, чтобы победить его даже и думать не приходилось. Он только надеялся, что Доннхад в какой-то момент решит, что достаточно, и остановит схватку.

Ещё пару раз Кенн попытался достать Бертрама, но тому удалось отбиться, только на третий раз он снова на секунду упустил из виду клинок соперника, за что тут же поплатился, получив сильный удар по пальцам руки, в которой держал меч. И он едва не выронил оружие, настолько неожиданным и сильным был удар. Он резко отскочил назад, подняв руку поближе к глазам, чтобы рассмотреть последствия удара. Ничего особенного он не увидел. Тупой меч даже не повредил кожу на пальцах, вот только мгновение спустя Бертрам заметил, как пальцы стали распухать, что называется, на глазах. У него вдруг зашумело в ушах, и всё вокруг поплыло.

Он так и не понял, что это было и почему. Неужели только от одного удара, не причинившего никакого видимого вреда? Тем временем Кенн снова бросился на него. Бертрам машинально отпрыгнул в сторону, Кенн проскочил мимо и теперь оказался к нему спиной. Наверное, надо было этим воспользоваться, но Бертрам не знал – как, да и момент был упущен, Кенн развернулся, и теперь они снова стояли лицом к лицу. Краем глаза Бертрам заметил, что Доннхад улыбается и кивает головой. Может быть, тот хотел сказать, что так и надо? И снова у него не оказалось времени на размышления, Кенн уже готовился к новой атаке.

Вокруг собралась внушительная толпа. Двое пожилых воинов стояли теперь рядом с Доннхадом, и что-то ему говорили, показывая то на одного, то на другого участника поединка. Чуть в стороне Бертрам заметил Гутри, но тут же перевёл взгляд на своего соперника, который, казалось, по-настоящему разозлился. Он снова постарался сосредоточиться, отбив ещё два удара, потом заметил, что Кенн слишком отвёл руку с мечом в сторону, и, воспользовавшись этим, сделал свой первый в этой схватке выпад. Теперь уже Кенну пришлось уворачиваться, и сделал он это так неловко, что чуть не упал, поскользнувшись на траве.

Послышался чей-то голос, Бертрам не стал оглядываться. Кенн удержал равновесие и снова атаковал, теперь уже едва не добившись успеха. Бертрам опять едва не выронил меч, таким сильным был удар соперника. Он чувствовал, как по лицу струится пот. Кенн тоже был весь мокрый. Наверняка и ему не очень-то легко давались все эти пируэты, да и солнце припекало необычно сильно для такого, пусть и погожего, но всё-таки осеннего дня.

Сколько всё это продолжалось, Бертрам не знал. Он совсем не замечал времени, только и делал, что отбивал удары, сам уже не пытавшись атаковать. «Держаться! Держаться!» – мысленно повторял он сам себе, сосредоточив взгляд на мече Кенна, уже разъярившегося не на шутку, и постоянно что-то выкрикивавшего. Наконец, по-видимому, собравшись закончить схватку решающим ударом, который уж точно должен был пробить оборону Бертрама, Кенн отступил на шаг и бросился в новую атаку.

Бертрам давно уже чувствовал, что меч в его руке становится всё тяжелее и тяжелее, и дышать становилось всё труднее и труднее. В груди то и дело покалывало, как бывало, когда ему приходилось долго бежать. Он снова едва увернулся от направленного прямо на него удара, крутанул рукой с мечом, чтобы отбросить клинок соперника, перекладина на рукояти зацепилась за такую же на рукояти меча Кенна. Бертрам чуть потянул на себя, потом резко дёрнул в сторону. Если бы сейчас кто-нибудь спросил его, почему он это сделал, он вряд ли смог ответить, но Кенн разжал пальцы, прежде крепко сжимавшие рукоять, выпустив меч.