Ната Иванова - Другая жизнь

– Егорушка, потерпи чуть-чуть. Скоро все по-другому будет. Мне еще поработать надо, потом у нас начнется другая жизнь.

А через неделю она уехала.

Первого сентября Егор с гордостью стоял на линейке, ведь рядом с ним была его мама. В конце августа она приехала насовсем. Егор даже не поверил сначала, первые две недели каждое утро бежал в мамину комнату проверять. И лишь убедившись, что мама на месте, со спокойной душой отправлялся в школу. А в ноябре родилась Маринка. Егор был благодарен сестре, которая еще до рождения на целых два месяца вернула маму в семью.

Мама с Маринкой заняли малую спальню, а Никитка переехал в комнату брата. Вечерами они все вместе собирались у бабушки в зале, и рассказывали о прошедшем дне или просто смотрели мультфильмы. Егор дорожил каждым днем, проведенным с матерью вместе. Помогал ей во всем. Вперед бабушки бежал мыть посуду, купал Никитку, ходил в магазин. Учился изо всех сил, только бы не расстроить маму. Понимал, ей нельзя.

Маринке четыре месяца было, когда мама с бабушкой заговорила о пенсии.

– Мама, пойми, я гораздо больше заработаю, чем ты в своем детском саду. Тебе и так уже по выслуге 4 4 Льготное назначение пенсии за выслугу лет педагогическим работникам, осуществлявшим педагогическую деятельность независимо от их возраста не менее 25 лет. давно пора, – Ирина пыталась убедить мать. – Ты не прокормишь всех нас.

– Мы есть не будем, – не зная, о чем идет речь, вмешался в разговор взрослых трехлетний Никита.

Егор увел брата в спальню, где беззаботно посапывала в своей кроватке Маринка. Он с

нежностью посмотрел на сестру, и чувство ответственности захлестнуло его. Мальчик решительно вошел к бабушке в комнату:

– Мама права. Пусть на работу идет. Никиту я в сад водить буду и забирать тоже.

– Ну, вот видишь, какой помощник у нас вырос? – Ирина с благодарностью посмотрела на сына.

Бабушка покачала головой:

– Ему не отдадут, несовершеннолетний. Строго сейчас.

– Мамуль, ну Егора с Никитой там и так все знают, договоришься. Я доверенность напишу.

– Как легко ты решила проблему, дочь, – бабушка опять покачала головой, – на одиннадцатилетнего мальчишку заботу о сыне перекладываешь? А Егора кто воспитывать будет?

– Не надо бабушка. Я уже вырос. И за Маринкой присмотрю, если тебе уйти надо будет. Кашу я и сам сварить сумею. Ползунки стирать тоже не проблема, машинка сама постирает. Если мама решила, что так правильней будет, пусть едет. Деньги нам скоро понадобятся. На учебники на пятый класс сдавать надо, а то, как в прошлом году все лето сами искать будем.

– А разве в школе не выдают? – Ирина недоуменно смотрела на сына.

– Нет, мама, с первого класса не выдают. Бабушка всегда покупала.

Лидия Григорьевна опять покачала головой и отправилась на кухню готовить обед. На следующий день она написала заявление об уходе.

Мама работала, бабушка каждый месяц носила Маринку в поликлинику на взвешивание, Никита ходил в детский сад. А Егор успевал везде. В садик, школу, магазин, аптеку, потом опять в садик, потом домой. В поликлинике занять очередь или на почте оплатить квартплату для него была не проблема. Только рисовать было некогда, а ему очень хотелось. Каждый раз, проходя мимо «Акварели», он на минутку останавливался возле витрин художественного магазина и рассматривал стоящие за стеклом мольберты. Потом он бежал домой и представлял себе, что когда-нибудь выйдет на берег Волги с этюдником, и будет писать свои картины весь день, как настоящий художник.

Егор шестой класс заканчивал, когда бабушку увезли в больницу. Гипертонический криз 5 5 Гипертонический криз – неотложное тяжёлое состояние, вызванное очень сильным повышением артериального давления. . Он сам вызвал скорую, несмотря на сопротивления Лидии Григорьевны.

– Егорушка, матери позвони. Деньги в серванте, в сахарнице. Маринке во вторник к

стоматологу, у Никиты завтра – логопед. Как вы без меня? – бабушка хваталась за голову, от чего давление росло еще выше.

– Ничего, бабушка, справимся. Маме я уже позвонил. Утренним рейсом прилетит. Насчет Маринки с Никиткой не беспокойся, из садика заберу. Одну ночь переживем, ты только поправляйся скорее.

Сирень возле подъезда набрала всю свою силу и благоухала на весь двор. Бабульки на лавочке коротали время до вечернего сериала и делились услышанным за день.

Егор с младшими возвращался из детского сада. Сестренку он вел за руку, а пятилетний Никита то и дело убегал вперед и лишь после окрика брата возвращался назад. Вернувшись в очередной раз, он простодушно спросил:

– Егор, а почему баба Надя меня кукушонком обозвала? У меня что? Клюв вместо носа?

– Не обращай вниманья, Никита. Ты не убегай, рядом иди, тогда и обзываться никто не будет.

Они вместе дошли до двери своего подъезда.

– Никита, возьми ключи. Идите с Мариной в дом. Я через минуту приду.

Никита довольный доверием старшего брата радостный забежал в подъезд, подождал сестренку и закрыл дверь. Егор подошел к лавочке:

– Надежда Ивановна, вы меня извините, но в вашем возрасте довольно глупо обзывать пятилетнего ребенка.

– Чего? – опешила старушка. – Ты, сопленыш, учить меня будешь?

– Надя, перестань, – попыталась остановить ее соседка, но старушку уже понесло.

– Правду я сказала. Кукушата, они и есть кукушата. Мать не известно где, бабку в гроб скоро загонят. Говорила я Лидке, слишком много Ирке своей позволяла. Вот. Теперь результат.

– Не смейте оскорблять мою маму. Я же не спрашиваю, почему по выходным вместо сына к вам приходит социальный работник.

Старуха стала пунцовой:

– Ты, паршивец, поговори еще! Детдом по вам плачет, ох плачет!

– Не судите сами, да не судимы будете, – произнес Егор когда-то услышанную фразу и вошел в подъезд.

Старушка долго еще бранилась, перемывая кости всем близким Егора, но он уже этого не слышал. Он кормил ужином брата с сестрой.

Кризис две тысячи восьмого года коснулся и работодателей Ирины. Филиал, где она работала, готовился к переезду. В родном офисе Ирину, как говориться, не ждали. Половина местных работников со дня на день готовились к увольнению. Куда идти? Педагогического стажа ноль, рекламный рынок уже перенасытился. И даже двенадцатилетний опыт работы не помог Ирине сохранить должность. Оставалась только всепринимающая торговля, которая распахнула свои объятия и для нее. А пока Ирина завершала рекламную деятельность, и пыталась открыть свое дело, бабушка Лида по утрам пекла пирожки. Егор с вечера начищал полведра картошки, шинковал капусту, и после уроков, повесив на плечо термосумку, обегал близлежащие парикмахерские и бутики. Вырученных денег было не много, но и это – была хоть какая-то прибавка к бабушкиной пенсии.