Артем Патрикеев - Колокольный мертвец

– Посиди-ка ты в доме немного, я сейчас вернусь. – Баба Ждана быстрым шагом направилась к соседнему дому.

Тимофей нехотя толкнул приоткрытую дверь. Святослав только-только покинул наш мир, а его вещи уже разбирали. В доме нетронутыми оставались только крупные предметы – стол, скамейки, кровать, печка. Всё остальное было разобрано и в большинстве своём вынесено. Оставалась лишь небольшая часть полезных вещей. Тимофей растерянно сел на скамейку спиной к столу. Не успел он осмотреться, а баба Ждана уже вернулась.

– Грустишь? – спросила она с порога.

Тимофей опустил голову и пожал плечами.

– Вижу, что грустишь. – Баба Ждана села рядом, положив руку Тимофею на голову. – Нельзя грустить по умершим, они же улетели туда, – старуха ткнула пальцем в потолок, – на небо.

– Я знаю, – огорченно прошептал Тимофей. – Но это ему там хорошо, а мне-то здесь без него плохо.

Святослава похоронили в день его смерти. Сначала многие люди думали, что Святослав сам спрыгнул с церкви, а самоубийство никто не уважал, и если бы не случайные свидетели, то быть бы Святославу проклятым. А так теперь он герой. Тимофей радовался этому больше, чем исчезновению колдуна. И еще он радовался тому, что не ему пришлось оправдывать Святослава. Тимофей понимал, что ему бы просто никто не поверил: мало ли что говорит этот местный дурачок, ну померещилось ему, чего такого. А так нашлись свидетели и без него. Но все же Тимофей грустил не так уж сильно – радость за своего друга перевешивала эгоистические чувства, но об этом знал только он.

– Все мы кого-то теряем. Но надо жить дальше, – успокаивала его старуха.

– Я хотел починить наш хлев. – Неожиданно для себя Тимофей сказал то, что занимало его голову.

– Что? – Рука бабы Жданы, гладящая Тимофея по голове, застыла в воздухе. – Починить хлев? Это вашу-то развалюху?

– Да. – Тимофей понял, что уже поздно отступать.

– Тоже дело, – неожиданно легко согласилась Баба Ждана. – Заведешь какую-нибудь зверушку, будешь за ней присматривать. Лучше, конечно, порося. Он и в хозяйстве пригодится, и возни с ним не так много… Заведешь?

– Может быть, – Тимофей не знал, что и сказать. Не рассказывать же про Драгомира.

– Заведи, заведи. Все, что тебе нужно, можешь взять в хлеву у Святослава. Они с Василисой никакой живности не разводили, но за хлевом, доставшимся от отца Святослава, следили безукоризненно. Разве что последний год… – Она замолчала. – Не волнуйся, я предупрежу всех наших. – Баба Ждана обняла Тимофея, поцеловала в лоб и отпустила.

Тимофей пошел к дверям, но затем порывисто обернулся:

– Спасибо вам большое, баба Ждана, – Он до пола поклонился ей, проявляя всё возможное уважение.

– Да ладно уж, иди, не отвлекай от дел. – Старуха снова вернулась к своему излюбленному ворчливому тону.

Тимофей быстрым шагом направился к хлеву.

– И почему у каждого дома должен быть хлев? – удивлялся Тимофей.

Хотя чему здесь было удивляться, какая-никакая живность была у каждой семьи. Даже его отец когда-то держал свиней, а теперь у них был лишь пустой хлев… Почти пустой.

Тимофей подошел к хлеву и вздохнул. Он так долго был знаком со Святославом, но ни разу не был внутри этой небольшой пристройки. Мальчик понимал, что ничего особенного или из ряда вон выходящего в хлеву быть не должно. Но все равно в душе было больше грусти, чем ожиданий.

Снаружи все выглядело как обычно, только над дверью Тимофей не увидел веточки чертополоха, а ведь его вешали над дверью каждого хлева, чтобы хлевный не делал скотине никакого зла. То ли чертополох был не нужен, так как некого было охранять, то ли Святослав считал, что хлевный и так ничего плохого не натворит.

Постояв немного перед закрытой дверью, Тимофей решился и вошел внутрь. Осмотревшись и не увидев ничего особенного, мальчик вежливо попросил прощения у Святослава (вдруг его дух еще продолжает следить за своим домом?).

Несмотря на то, что хлевом никто не пользовался, здесь все было в полном порядке. Чистота свежий воздух, никаких следов запустения. Вероятно, Святослав, потеряв жену, может механически, а может быть просто для того чтобы отвлечся, продолжал выполнять хозяйские обязанности, не бросая свой дом на произвол судьбы. Тем обиднее было наблюдать за тем, как растаскивался этот дом теперь.

Собирать чистую сухую солому было одним удовольствием и не составляло никакого труда.

– Воруем, значит, помаленьку. – Спокойный голос раздался у Тимофея за спиной.

– Драгомир? – медленно разгибаясь и оборачиваясь, спросил Тимофей, но, увидев человечка, тут же понял свою ошибку.

– Не угадал, – сказал человечек, выходя из тени.

– Простите, вы хлевный? – По большому счёту, Тимофей впервые видел хлевного живьём (тот силуэт, с зелёными глазами, с которым Тимофей разговаривал ночью, трудно назвать чем-то или кем-то реальным).

Одежда хлевного была вся собрана из соломы: соломенный кафтан, соломенные штаны и даже соломенные лапти. Но легко сказать «соломенные» – солома переплеталась так замысловато и прилегала так чётко, что догадаться о том, что перед нами солома, было очень сложно.

– Воспитанные люди сначала называют себя, а затем спрашивают у других. – Человечек упёр руки в боки и с усмешкой глядел на Тимофея, который совсем смешался после такого вступления.

– Тимофей, – тихо прошептал он. – Человек, – непонятно зачем добавил он.

– То, что ты человек, я вижу, а то, что ты Тимофей, мне уже сказали. – Человечек рассмеялся и тут же сказал, предваряя вопрос Тимофея: – Но это вопрос не ради вопроса. Воспитание всегда должно быть воспитанием. Это я такой добрый и спокойный, а вот некоторые могут и вспылить. Да, я хлевный. Станимир. – Человечек приложил ладонь к сердцу (если, конечно у хлевных вообще есть сердце), наклонил голову, после чего вновь уставился на Тимофея.

– Тогда ты уже знаешь, для чего я беру немного соломы, – опустив глаза, тяжело проговорил Тимофей.

– Бери, бери, для такого дела не жалко. К тому же лучше будет, если её заберешь ты, чем эти многочисленные родственники.

– Тимофей не понимал, почему Станимир высказывал к родственникам Святослава такое пренебрежение.

– Спасибо, – Тимофей вернулся к соломе. – Я не заберу у тебя все, мне хватит и малого.

– За меня не беспокойся. Бери сколько надо.

Тимофей нагрузился соломой и направился к двери, повторно поблагодарив Станимира. У самой двери Станимир подскочил к Тимофею и схватил его за руку, отчего мальчик чуть не выронил так тщательно отобранную солому.

– Помоги Драгомиру. Он ведь был очень хорошим хлевным. Я только сейчас начинаю его понимать.

– Тимофей кое-как обернулся, глядя поверх наваленной кучи. Станимир понуро провожал его взглядом.