Елена Майдель - Мгновения волшебных изменений (Сказки от Елены Прекрасной)

«Люди любят цветы как декорации во внешнем оформлении каких-то событий своих жизней, – продолжила разговор печальная красная роза, признанная королевой цветов, – Лишь очень редкие человеческие души способны на подлинное искреннее восхищение нашей уникальностью как божественных творений, сотканных из невидимой красоты иных миров, и данных как намек на более тонкие материи. Садовники Земли создали множество прекрасных садов, куда приходят миллионы людей любоваться сочетаниями красок на клумбах и фигурах для цветочных фестивалей… Но никто не задумывается о самих цветах, о том, что они – живые, что они чувствуют и любовь, и боль, и страх. О том, например, что порой сочетают в букетах такие виды цветов, которые внутренне диссонируют друг с другом и начинают сразу умирать от подобного соседства… Нам, розам, например, пришлось обзавестись колючими шипами для защиты от истребления, а некоторые сорта цветов стали сильно ядовитыми – в ответ на нелюбовь и жадность людей… Но и это не спасает нас от постоянной гибели…»

Девочка не могла шевельнуться, но не от страха, а от мучительных раздумий – чем же помочь, как «помирить» царство людей и царство цветов, как и другие царства между собой, как найти и передать для человеческого понимания тот единый божественный язык, выучив который все поймут друг друга, и мир изменится… Видимо, от волнения, Света произнесла свой вопрос вслух, и все пространство около нее озарилось легким розовым свечением. Цветы сразу повернули свои головки в ее сторону в несказанном изумлении… «Она, что же, нас подслушивала?» – рассердилась герань. «А я даже рада, что хоть одно чистое душой человеческое существо, наконец, начало понимать наш язык, – мудро подвела итог королева цветов. – Пришло время больших перемен в человеческом царстве, время вспомнить всё, но главное – вспомнить тот волшебный единый язык, который понятен всем, на котором говорят все царства, все планеты, все звезды и вселенные… Ты – одна из первых, из тех светоносных звездных детей, которым этот универсальный язык – знаком…» Цветы обрадовались, оживились, закивали головками, зааплодировали листиками, приветствуя Светлану как первого представителя нового поколения, которому предстоят фантастические свершения по изменению человеческого сознания в самом ближайшем будущем.

Малышка ласково простилась с засыпающим садом и прекрасным цветочным царством, неслышно поднялась в свою комнату и попыталась заснуть. Но одна мысль мелькнула в ее умной головке перед погружением в сон – что же это за универсальный язык, который понимают все, эх, забыла спросить у королевы, вздохнула девочка… Но верное сердечко прошептало ей ясный ответ – это язык Любви, милая… Заботливый старый дом был счастлив – он-то ясно понимал, какое сокровище духа ему довелось согреть в своих стенах. Невидимый хозяин убрал все шорохи и скрипы, накрыл девочку тишиной и запел немолчную, только ей слышную колыбельную.

В одной небольшой стране у самых обычных родителей родился необыкновенный ребенок. Он не был первенцем, и после него еще были братья и сестры. Но то, что этот мальчик – особенный, стало понятно всем и сразу. Младенец смотрел на мир совсем не детским, серьезным и умным взглядом, словно видел всех насквозь. Он внятно заговорил в свои первые несколько месяцев, а потом также выразительно неделями мог загадочно молчать. Мать немного тревожилась, не понимая, что с ним творится. Но от малыша лилась такая безмолвная и нежная любовь, что она невольно отличала его от других своих детей, чаще обнимая и прижимая к сердцу. Материнской прозорливостью она невольно предвосхищала непростую жизнь этого своего сына и старалась согреть его детство в родном доме всеми доступными способами.

Простое земное имя ничего не говорило об этом мальчике. Позже все – и свои, и другие – стали называть его Искателем. Как только он научился ходить, для него не было в доме никаких запретных и потайных мест или вещей. Он будто был создан для того, чтобы постоянно заниматься какими-то поисками, будучи от рождения наделенным чудесным, встроенным в его суть чувственным радаром, от которого ничего не могло быть укрыто. В самые первые годы Искатель легко находил для братьев и сестер спрятанные от них родителями сладости, а родителям – потерявшиеся вещи. Подрастая, мальчик упорно расширял круг своих изысканий, тщательно обследуя окрестности. Однажды в голодный год он спас родных, найдя древний клад в развалинах старинного имения. Позже к нему стали обращаться соседи и знакомые, чтобы он помог выбрать лучшее место для колодца или указать, где находится пропавшее домашнее животное. Он мог предугадать погоду, уродится ли урожай, не будет ли болезней или войны. Поначалу подросток восхищал людей, но со временем они стали остерегаться и сторониться его, потому что в его присутствии их начинал сжигать незнакомый ранее стыд за неправедные дела, поступки, даже мысли, которые тот легко читал, хотя и не показывал вида. Нечестные люди чувствовали себя внутренне «раздетыми» перед ним, им становилось неуютно и неловко в его присутствии. Добрые и чистые, напротив, стремились дружелюбно обменяться с Искателем своим теплом и любовью. Нужно отметить, что вот в таком обмене он никого никогда не разочаровывал и не подводил.

Шли годы… Необыкновенный ребенок превратился в сильного и доброго юношу, который многое узнал и понял в жизни людей и окружающего мира. Разобравшись более или менее с природой видимых вещей, единая скрытая суть которых становилась ему все ясней, душа его устремилась к чему-то большему, неизведанному, влекла его к поискам смысла самой Жизни. Искатель жаждал понять и найти причину, почему люди такие разные – добрые и злые, бездушные и самоотверженные… Но больше всего его волновало то, почему люди не могут быть счастливыми. И не на время, а навсегда. Каким-то образом он интуитивно догадывался, что все, кто живёт на этом свете, связаны между собой общим началом, найти которое стало его главной целью. Но ГДЕ это искать, и КАК это сделать, он пока не знал…

Этот приветливый парень одинаково легко чувствовал себя как среди толпы на праздниках и состязаниях, так и в своем уединении в тишине леса, либо на берегу моря. Правда, тишину он любил больше – она позволяла ему совершать удивительные путешествия внутрь себя, открывая не описуемые словами миры. Он полагал, что эти волнующие образы – лишь плод его разыгравшегося воображения, и не спешил делиться ими даже с братьями, считая, что никакой пользы они никому не принесут. Его и так давно уже считали местным чудаком.