Виктор Кротов - За бродячим подсолнухом. Сказочная повесть

– Тут ещё понятнее. Вот подпруга под брюхо идёт, чтобы седло держалось. А на путлищах стремена висят.

– Вот видишь – путлища. Значит, путаются.

– Ничего, если в них не путаться, так и они не запутаются. У тебя в машине управление сложнее.

– В сто раз проще. Хочешь покажу?

– Конечно. Только не сейчас. Вон краб Цап пришёл. И не один!

Действительно, с крабом пришла вся его семья, и он торжественно представил всех друг другу. После того, как все ещё раз обсудили вчерашнее происшествие, настало время прощаться.

– Подождите, – сказала Клёночка. – Краб Цап, мы вчера так здорово говорили о подсказках. Я всё хочу вас спросить, у вас нет какой-нибудь подсказки о бродячем подсолнухе?

Пришлось объяснить Цапу, а заодно и всему его семейству, кто такой бродячий подсолнух. Но тот о нём ничего не слышал.

– Наверное, я могу вам кое-что рассказать о вашем знакомом, – раздался вдруг новый голос.

Все удивлённо оглянулись. Увлечённые разговором, они не заметили, как к ним подошёл невзрачный человечек в мешковатой одежде. Он-то и вмешался в их беседу.

– Если хотите, я могу показать вам, где я в последний раз виделся с вашим знакомым, – предложил человечек («Хотим, хотим!» – подтвердила Клёночка). – Для этого надо выбраться на широкую дорогу.

– Ага! Говорил же я, что по широкой дороге надо ехать! – воскликнул Айн, но никто не обратил на это внимания.

Все были заняты прощанием, и Айн присоединился к этому важному делу. Кю вручила крабьей семье заранее приготовленное угощение, а потом подержала на ладони каждого из крабов и крабят. Клёночка ещё раз прошелестела слова благодарности за спасение своих спутников. Айн и краб Цап по-мужски пожали друг другу руки… то есть клешни… в общем, понятно.

Айн хотел познакомить Цапа и с новым попутчиком. Но сообразил, что не знает пока его имени, и вопросительно глянул на него.

– Ну… зовите меня Путаником, – нерешительно сказал человечек. Потом покачал головой, пожал плечами, но тут же кивнул, подтверждая собственные слова. – Да, это, пожалуй, точнее всего.

– Интересно, – шепнула Кю на ухо Айну, – мы как раз говорили о том, чтобы в путлищах не путаться, когда он подошёл.

Она вскочила в седло и сунула ноги в стремена, решительно ни в чём не путаясь (Айн специально следил за этим процессом с лёгкой недоверчивостью). Путаника пригласили сесть в машину.

Раздались последние «до свидания» и «пока» – и путешественники покинули берег моря.

– Мне очень понравился ваш друг, бродячий подсолнух, – рассказывал Путаник, пока они выезжали к большой дороге. – Он столько всего повидал, и обо всём у него свои мысли, так уверенно говорит о том и об этом…

– Клё, – окликнул веточку Айн, видя, что она готова слушать, развесив листья, сколько угодно, забыв про всё на свете. – А ты нам вырастишь сказку?

– Ой, да, конечно! – спохватилась Клёночка.

Путаник удивлённо следил за тем, как на говорящей ветке распускается новый лист. Но когда выяснилось, что на листе написана сказка, да ещё о нём самом, о Путанике, он совсем оторопел.

Роль чтеца досталась на этот раз Айну. И чтобы прочесть сказку, они остановились.

Жил-был путаник.

Подумаешь, какая невидаль, скажете вы. Мало ли на земле путаников?

Согласен, уговорили. Немало, немало на земле путаников. И сам я путаник. А вы? Неужели никогда ни в чём не путались? Вспомните как следует… Может быть, одни только путаники на земле и живут. Тогда о ком же ещё можно рассказывать?

Итак, жил-был путаник. Пошёл он однажды куда-то по своим путаным делам и заблудился. Знаете, как это бывает? С дорожки на дорожку, с тропинки на тропинку – и вот забрёл он уже невесть куда.

Это невесть где, куда он забрёл, оказалось очень странным местом. Нигде никого, зато повсюду какие-то канаты, верёвки, проволоки и всякое такое.

Ну, а путанику, сами понимаете, только этого и не хватало!

Конечно, он тут же зацепился за проволоку. Стал от проволоки отцепляться – запутался ещё и в верёвках. Стал из верёвок выпутываться, глядь – уже одна нога в канатной петле, а на другую рваная сетка намоталась. То есть запутался он совершенно.

Да ещё какой-то голосок справа нашёптывает: всё, мол, путник-путаник, отсюда тебе уже не вырваться. Покосился путаник вправо – никого нет. А голосок нашёптывает и нашёптывает. Прямо хоть и не дёргайся больше.

И в самом деле, чем больше дёргался путаник, тем больше увязал он во всех этих дурацких верёвках, проволоках и канатах.

Отчаялся он, понял, что всё кончено, – и махнул на всё рукой! Кстати, сильно махнул, отчаянно. И вдруг показалось ему, что от этого взмаха он чуть-чуть вверх приподнялся. Взял он, да и второй рукой на всё махнул. Ещё отчаяннее. И опять показалось, что чуточку приподнялся.

Это только показалось, показалось, – раздаётся шепоток в правом ухе. А в левом ухе другой голосок раздаётся, позвонче, хотя тоже непонятно откуда: давай-давай, маши сильнее, раз уж ничего больше не получается, отчаяние тоже штука полезная. А в правом ухе: брось, брось, не рыпайся.

Да ну его, этот правый шепоток, подумал путаник, какой-то он огорчительный, нет в нём никакого смысла. Послушаю-ка я лучше тот голосок, что слева. Замахал он изо всех сил руками – и надо же, стал вверх подниматься!

Тянулись, тянулись за ним верёвки, канаты и проволоки, сколько у них длины хватило, а потом на землю упали. Оставил путаник всю путаницу внизу – и улетел.

Рассказывают, он с тех пор по-другому стал жить. Его и путаником-то больше никто не называет. А имя его я не скажу. Мало ли кто когда путаником мог быть. Да и сам я был путаником…

– Необычное приключение, – задумчиво сказала Кю. – Только не пойму, – она обратилась к Путанику, – вы только герой этой сказки или автор тоже?

– Да как сказать, – растерянно ответил попутчик. – Я тут, разумеется, герой, в смысле персонаж, потому что это вроде бы со мной случилось. Но в то же время, как бы это выразить… Да, можно сказать, что я скорее автор, чем персонаж, поскольку… Можно мне посмотреть на это своими глазами?

Путаник взял лист со сказкой и молча углубился в чтение. Он то кивал, то удивлённо поднимал брови, то хмыкал… Когда он дочитал, его лицо выражало полное удовольствие.

– Да… Да! Всё очень точно написано. Просто удивительно, как это у вас получилось? – спросил он Клёночку. И, не дожидаясь ответа, продолжал: – Как автору мне это очень приятно. Но вот как персонажу… Кстати, – спохватился он, – вы заметили, что там написано: путаника теперь называют по-другому. А меня…