Георгий - Спаситель океана, или повесть о странствующем слесаре

– Понимаешь… – И Яша начал неумело выпутываться. – Понимаешь, кто-то нам утром звонил, но было плохо слышно, и я подумал. что это ты.

– Яш, я не звонил. Честное слово, – сообщил я безжалостно.

– А-а, – протянул Яша уныло и, пробормотав что-то невразумительное, положил трубку.

Почти целый час братья ничем не напоминали о себе. Они были обескуражены своей неудачей. Потом ко мне прибежала Зоя.

– А как же варенье? – спросил я, удивившись тому, что она в эти минуты не дежурит у себя на кухне.

– Еще не начали варить, – вздохнула Зоя и с некоторым разочарованием откусила от бутерброда со старым джемом. – Поэтому вот решила зайти посмотреть, как живешь, – сказала она.

Я понял, что ее подослали Феликс и Яша, и ждал, когда она начнет разводить дипломатию. Но Зое была чужда всякая дипломатия.

– Что зря тратишь время? Послал бы им ответ, и все, – сказала она напрямик. – И я бы поиграть успела пока. Пока мама еще чистит ягоды. – Тут она вздохнула опять. – Я бы была на твоей стороне. Ты бы дал мне солдатиков взвод?

– Зой, я дам тебе целый батальон! – закричал я. – Но не могу раньше времени. Гордость мешает!

– Значит, тебе гордость дороже, – задумчиво промолвила Зоя. – Ну ладно, может быть, я их уговорю, может быть, первыми уступят они, – сказала она и направилась к дверям.

– А они и совсем ни в какую. Разве ты не понимаешь, что маленьким странам еще тяжелей уступать. Может, у них, кроме самолюбия, больше ничего нет! – сказал я, дивясь, как это всезнающая девочка не учла такую важную вещь.

– Тогда я буду сражаться на их стороне, – объявила Зоя и, вскинув воинственно голову, вышла за дверь.

«Ну и пусть все нападают на мою бедную Васьляндию. Пусть их будет много, а мы одни одинешеньки», – сказал я себе с горечью, забыв совершенно про военное могущество Васьляндии.

А превосходство моей армии объяснялось самой простой причиной: я умел рисовать, а у братьев не выходила даже обычная ровная линия. Перо и кисточка у них в руках выводили нечто безобразно кривое, зябко дрожащее. Будто спотыкаясь через каждый миллиметр, даже на самой гладкой бумаге.

Вот и получалось, пока я сам создавал свои батальоны и полки, Феликс и Яша ждали, когда кто-нибудь нарисует им хоть одного завалящего пехотинца. Но поскольку бумажные солдатики никого больше в доме не интересовали, помогать противникам приходилось мне самому. Иначе моей армии просто не с кем было бы воевать. А чтобы сохранить свое превосходство, на каждых двух новых солдат противника я тут же рисовал себе трех. Вот почему армии Феликса и Яши, сложенные вместе, едва равнялись одной моей.

Но я, забыв об этом, говорил себе:

«Ах так! Значит, они уже втроем на одного. Правда, у Зои нет ни одного солдатика. Но это не имеет значения. Все равно они втроем против одного. Ну ничего, пусть все посмотрят, как я буду сражаться до последнего солдата! И ни за что не отступлю перед врагом!» Я ни капли не сомневался, что правители Феликсании и Яшинезии куют сейчас свою победу, и пытался представить, чем они заняты в этот момент. Их деятельность казалась мне страшно загадочной. Вдобавок ко всему, Феликс и Яша точно затаились, больше не напоминали о себе, и это разжигало мое любопытство. Оно разрослось и стало прямо-таки изводить меня. И тогда я решил наведаться к братьям сам! Повод для этого нашелся самый что ни на есть подходящий. Уже давным-давно я обещал им нарисовать главнокомандующего братских армий. Но до сих пор у меня никак не доходили руки. И вот настал момент, когда мне очень захотелось исполнить свое обещание.

«Это устроит всех, – сказал я себе. – И ребята наконец-таки обзаведутся своим главнокомандующим, и я посмотрю, что творится у них».

Я взял краски и кисточку и побежал к Феликсу.

– А вот и Вася пришел, – сказала его мать, открыв мне дверь и пропуская в прихожую.

Но я не слушал ее, мои уши сразу уловили веселый шум, долетавший из глубин квартиры.

– Здравствуйте, – сказал я. опомнившись. И тотчас шум в комнате стих. Такое впечатление произвел на союзников мой голос.

– Проходи, Вася, иди к ребятам, – сказала мать Феликса.

Я вошел в комнату и увидел их всех троих. Они сгрудились вокруг стола и напряженно следили за мной. А Яша при этом навалился на стол, закрывая что-то обеими руками от меня.

– Вот, – сказал я, показывая краски. – Я обещал нарисовать фельдмаршала. И сейчас нарисую.

– Не надо, – сказал Феликс. – Мы обойдемся.

– Мы его сами рисуем, – объявила торжественно Зоя.

Братья зашикали на нее, но Зоя небрежно отмахнулась от них и хвастливо сказала:

– Я рисую ноги, они остальное.

– Ну-ка, покажите, что у вас получилось, – потребовал я, чувствуя себя большим специалистом.

– Нельзя, – коротко ответил Феликс.

– Это почему? – спросил я, обидевшись.

– Вась, ты что, забыл? У нас ведь скоро война! – напомнил Яша. – А в войну знаешь как? Держат всех командиров в секрете. А этот у нас еще самый главный.

Он был прав, и все же мне было обидно. «Неужели нельзя хоть на минутку подумать, что перед ними никакая не враждебная держава, а просто их товарищ Вася? – сказал я себе. – Им хорошо, они опять начнут веселиться втроем, а мне придется уйти и, точно Робинзону Крузо, ждать в полном одиночестве, когда же настанет двенадцать часов».

Я вернулся домой, горя мщением, и едва часы показали ровно двенадцать, позвонил премьер-министру Феликсании и холодно сказал:

– Сударь, мы считаем ваши претензии необоснованными. Территория между столом и прихожей – исконная Васьляндская земля. Это видно даже из архитектурного проекта.

– Ну тогда мы идем на «вы»! – воскликнул Феликс, не скрывая радости.

– Пожалуйста! Мы ждем, – ответил я с ледяной изысканностью.

Братья, наверно, держали коробки с войсками в руках, дожидаясь моего звонка. Не прошло после нашего разговора и двух минут, а они уже стучали ногами в двери. Руки их были заняты бесценным грузом, а такой человек, который мог дотянуться до звонка ногой, конечно, еще не появился на свет. Я открыл дверь, и братья, пыхтя, ввалились в прихожую.

– Иногда плохо быть добрым, – пожаловался Яша. – Вот мы сжалились над твоей страной, дали на размышление столько времени. А захваченная тобой территория ждет не дождется, когда ее освободят.

– Ничего, мы сейчас ее освободим! – сказал грозно Феликс.

– Попробуйте, – ответил я с усмешкой. – Только я что-то не вижу еще одного вашего союзника.

– Понимаешь, Зоя не рассчитала, – сказал Яша. – Съела бутерброд, а он оказался последним. И теперь она не может выйти из дома, пока не сварят варенье.

– Ничего, мы победим и без нее, – заявил Феликс.

– Посмотрим, – усмехнулся я.

И пол между столом и прихожей, голый и ненавистный, потому что раз в неделю мне приходилось натирать его мастикой, теперь стал в моих глазах краше самой прекрасной сказочной страны. Я был готов яростно сражаться здесь за каждую плитку паркета.