Валерий Зажицкий - Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве

Запрещается осуществлять познание средствами и способами оперативно-розыскной деятельности не уполномоченным на то Федеральным законом физическим и юридическим лицам (ч. 6 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Информация об обстоятельствах совершенного (подготавливаемого или совершаемого) преступления может быть получена только путем проведения оперативно-розыскных мероприятий, перечень которых предусмотрен Федеральным законом (ч. 2 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Поэтому нетрадиционные методы получения информации – психофизиологическое тестирование с помощью полиграфа, опрос под гипнозом, использование так называемых экстрасенсорных способностей человека – нельзя признавать самостоятельными оперативно-розыскными мероприятиями, поскольку они не включены в ч. 1 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Оперативно-розыскные мероприятия должны проводиться только при наличии оснований и соблюдении условий, предусмотренных законом (ст. 5, 7, 8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).

Специфическим источником получения оперативно-розыскной информации могут служить также лица, которые на негласной основе сотрудничают с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, и штатные негласные сотрудники этих органов (ст. 12, 15, 17 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).

Известно, что оперативно-розыскному познанию активно противодействуют преступники и другие лица, не заинтересованные в раскрытии преступлений. Поэтому ст. 3 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» требует, чтобы оно осуществлялось на основе принципов конспирации и сочетания гласных и негласных методов и средств. Последний принцип хотя и предполагает сочетание двух противоположных начал, однако очевидно, что оперативно-розыскное познание, как подчеркивалось раньше, по большей части носит негласный, тайный характер. Именно данное обстоятельство служит одной из важнейших гарантий успешного решения задач оперативно-розыскной деятельности. Вместе с тем следует отметить, что преимущественно негласный характер оперативно-розыскного познания в известной мере затрудняет его, препятствует получению надежной информации об обстоятельствах совершенного (подготавливаемого или совершаемого) преступления [109] Нельзя согласиться с мнением В. П. Хомколова, который, напротив, полагает, что «в силу специфики сил, средств и методов, которые используются в ходе оперативно-розыскного познания, он имеет несомненный приоритет в достижении истины, чем уголовно-процессуальное познание, ограниченное рамками уголовно-процессуального закона о допустимости определенных источников, а также приемов и средств обнаружения доказательств». (См.: Хомколов В. П. Указ. соч. С. 53.) .

Эффективность оперативно-розыскного познания непосредственно зависит от качества его законодательной регламентации. В то же время на него существенно влияет ряд социальных факторов: уровень профессиональной, психологической и физической подготовки должностных лиц органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, уровень их технической оснащенности, социальной защиты, осознание гражданами и должностными лицами значимости оперативно-розыскной деятельности и их готовность содействовать ее эффективному осуществлению и т. п.

Наличие перепиленных характеристик оперативно-розыскного познания действительно свидетельствует о его сходстве с доказыванием по уголовному делу. Д. И. Бедняков прав в том, что в обоих познавательных процессах используются общенаучные познавательные методы: беседа, осмотр, наблюдение, сравнение, измерение, эксперимент, исследование каких-либо объектов с помощью специалистов и т. п. Эти познавательные процессы осуществляются по одним и тем же законам формальной логики и здесь между ними нет сколько-нибудь существенных отличий [110] Бедняков Д. И. Указ. соч. С. 81–82. См. также: Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного расследования. М., 1997. С. 153–154. .

Однако сходство оперативно-розыскного познания и доказывания по уголовному делу этим не ограничивается.

В доказывании по уголовному делу есть две стороны: познавательная и удостоверительная. Первая предполагает получение фактических данных об обстоятельствах расследуемого события, а вторая – подтверждение, документирование, удостоверение в предусмотренной законом форме установленных по делу обстоятельств [111] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973. С. 289. .

Сказанное относится и к оперативно-розыскному познанию. Оперативный сотрудник не только добывает информацию по делу оперативного учета, но и отражает, удостоверяет ее в оперативно-служебных материалах. Эта сторона оперативно-розыскного познания отчетливо выражена в законе термином «документирование» (ст. 10 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»). Ее наличие позволяет соответствующим должностным лицам контролировать процесс накопления информации и оценивать ее качество, передавать информацию от одного потребителя другому, принимать на ее основе соответствующие решения.

В оперативно-розыскной деятельности, как и в доказывании по уголовному делу, познание объективной действительности происходит в двух формах – чувственной и рациональной. Они находятся во взаимосвязи, взаимопроникновении, не существуют обособленно друг от друга [112] Доля Е. А. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. М., 1996. С. 6–13. .

Лицо, производящее дознание, следователь, прокурор и суд познают событие преступления, совершившееся в прошлом. Поэтому знание этого события в основном может быть получено опосредованным путем, то есть из доказательств. В этом смысле говорят, что доказательства в уголовно-процессуальном познании призваны исполнять роль особых посредников как между субъектом и познаваемым объектом, так и во взаимодействии между самими участвующими в познании индивидами (судьями, прокурорами и другими участниками процесса) [113] См.: Курс советского уголовного процесса. Общая часть. С. 552. .

Наряду с этим на момент расследования уголовного дела в неизменном виде могут оставаться отдельные факты, входящие в событие преступления, которые доступны непосредственному восприятию субъектов уголовно-процессуального доказывания. К ним причисляют: факты, относящиеся к материальным последствиям совершенного преступления; сохранившиеся продукты преступной деятельности; найденные предметы преступного посягательства; обстановка на месте совершения преступления; некоторые факты, характеризующие внешность преступника (черты лица, рост, цвет волос и др.) [114] См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. С. 201–205. См. также: Курс советского уголовного процесса. Общая часть. С. 606. . Конечно, область непосредственного познания фактов, имеющих значение для уголовного дела, довольно узка по сравнению с областью опосредованного познания, поскольку в ходе уголовно-процессуального познания устанавливаются обстоятельства преступления, совершившегося в прошлом.