Юрий Игрицкий - Россия и современный мир №1/2011

Но опять-таки: все эти преимущества могут проявиться и сохраняться до тех пор, пока Россия остается в положении самостоятельного центра силы многополярного мира, располагающего свободой маневра и открытого для развития партнерских отношений с самыми разными глобальными игроками. Как только на смену этому состоянию придет вовлеченность в какие-либо жесткие союзы и / или интеграционные механизмы с участием более мощных центров силы, преимущества окажутся утраченными. Получается, что Россия должна быть везде и ни с кем.

В конечном счете сохранение за Россией статуса самостоятельного глобального игрока, даже если оно потребует привлечения серьезных дополнительных ресурсов, окажется менее затратным и рискованным, чем вхождение в зону притяжения одного из более мощных полюсов. В последнем случае затраты ресурсов и риски будут обусловлены усиливающимся внутренним напряжением, вызванным необходимостью удерживать развитие общества и государства в русле, общее направление которого задано извне. Вполне понятна логика сторонников этого подхода, заключающаяся в том, чтобы через жесткие внешние обязательства, наподобие акцептации массива acquis communautaire, подтолкнуть запаздывающие внутренние изменения. К сожалению, более реальным представляется сценарий, при котором подгоняемые под импортный шаблон внутренние изменения, с одной стороны, приведут к новой волне имитации институциональных практик демократического правового государства, а с другой – запустят цепную реакцию вполне реальных дестабилизирующих сдвигов в сфере межнациональных и федеративных отношений.

Именно поэтому совокупность возможностей, открывающихся перед Россией в процессе становления постамериканского мира, должна быть использована для создания благоприятных условий внутреннего развития страны, а не для их усложнения, связанного с вовлеченностью в жесткие союзы и поспешной ориентацией на одну из нескольких актуальных версий модерна. В то же время российское общество нуждается в подлинной открытости миру, в широком диалоге и обмене опытом с носителями самых разных культурных программ, в готовности воспринимать извне все, что может способствовать практическому решению внутренних проблем. То, что действительно имеет высокую цену в эпоху многополярности – это свобода выбора. Не только выбора стратегических партнеров, но также выбора путей и методов модернизации и даже образа желаемой современности .

1. Айкенберри Д., Дьюдни Д. Отступление от соглашений времен холодной войны // Россия в глобальной политике. – Январь-февраль 2010, № 1. – С. 8–29.

2. Деррида Ж., Хабермас Ю. Наше обновление после войны: Второе рождение Европы. – Режим доступа: http://www.strana-oz.ru/?numid=15&article=715

3. Закария Ф. Постамериканский мир. – М.: Издательство «Европа», 2009. – 280 с.

4. Караганов С. Перенастройка, а не перезагрузка. – Режим доступа: http://www. globalaffairs.ru/number/n_13643

5. Караганов С. Союз Европы: Последний шанс? – Режим доступа: http://www. globalaffairs.ru/pubcol/Soyuz-Evropy-poslednii-shans-14943

6. Най Дж. В чем смысл БРИК? – Режим доступа: https://www.project-syndicate.org/ commentary/nye82/Russian

7. Bauman Z. Communism: A postmortem? Two decades on, another anniversary // Thesis Eleven. – Vol. 100. – 2010, February. – P. 128–140.

8. Beck U., Grande E. Cosmopolitanism: Europe’s way out of crisis // European journal of social theory. – London; Thousand Oaks, CA; New Delhi, 2007. – Vol. 10. – N 1. – P. 67–85.

9. Dunne T. The liberal order and the modern project // Millenium: Journal of international studies. – 2010. – Vol. 38 (3). – P. 535–543.

10. Eisenstadt S.N. Multiple modernities // Daedalus. – 2000. – Vol. 129. – N 1. – P. 1–29.

11. Excerpts: Biden on Eastern Europe. – Mode of access: http://online.wsj.com/article/ SB124846217750479721.html

12. Ferguson N. Winter note: What «Chimerica» hath wrought. – Mode of access: http://www. the-american-interest.com/article.cfm?piece=533

13. Ikenberry G.J. Liberal internationalism 3.0: America and the dilemmas of liberal world order // Perspectives on politics. – April 2009. – N 7 (1). – P. 71–87.

14. Kaletsky A. We need a new capitalism to take on China // The Times. February 4, 2010.

15. Krauthammer C. The unipolar moment // Foreign affairs. – Vol. 70. – N 1. – Winter 1990 / 1991. – P. 5–22.

16. Krauthammer C. The unipolar moment revisited // The national interest. – Winter 2002 / 2003. – P. 5–17.

17. Marks S. Introduction / Manji F., Marks S. (eds.) African perspective on China in Africa. – Cape Town: Fahamuу, 2007. – P. 5–12.

18. Ramo J.C. The Beijing consensus. – Mode of access: http://www.adelinotorres.com/asia/ J%2 °Cooper%20Ramo-The%20Beijing%2 °Consensus.pdf

19. Rubini N. BRICkbats for the Russian bear // The globe and mail. October 19, 2009.

Призыв президента Медведева к российским дипломатам в 2009 г. сочетать модернизацию страны с содержанием и стилем внешней политики свидетельствовал о прагматическом изменении курса, при котором традиционная великодержавная политика должна была уступить место открытости Западу. Последовало несколько сенсационных инициатив, ожививших дискуссии о российской внешней политике на Западе – таких как предложение создать общеевропейскую систему безопасности, интенсифицировать сотрудничество с НАТО и сформировать континентальный общий рынок от Лиссабона до Владивостока.

ЕС и администрация Обамы встречают эти сигналы с позитивным любопытством. Тем не менее сдержанность Москвы в поисках согласованных решений во многих конфликтных областях международной политики, с одной стороны, и противоречивые тенденции во внутренней политике России – с другой, продолжают усиливать сомнения. Скепсис проявляют прежде всего новые члены ЕС из Центральной и Восточной Европы и Прибалтики, а в США фундаменталистская консервативная оппозиция клеймит готовность администрации к «перезагрузке» отношений с Россией как предательство интересов собственной безопасности. Представители исторической школы указывают на традицию русской политики – в периоды слабости брать передышку для сотрудничества, чтобы потом с новыми силами вновь возвратиться к старой игре с нулевой суммой в соответствии с девизом, приписываемым Петру Великому: «Пару десятилетий Европа будет нам нужна, но потом мы отвернемся от нее».

После распада Советского Союза отношение к России как новому партнеру постоянно зависит от того, можно ли верить ей. Однако ни исторических аналогий, ни одной лишь надежды на новую эру стратегического партнерства недостаточно, чтобы оценить серьезность провозглашенного Москвой изменения курса. В этой статье обобщаются итоги последних лет, рассматриваются возможные мотивы нового развития событий, анализируются примеры аргументации и адресные группы российской внешней политики, а также образцы желаемой модернизации и ее партнеры.

«Запад не любит нас, потому что мы большие и сильные». Этот тезис Владимира Путина, относящийся к 2006 г., наилучшим образом выражает возобновленную претензию России на статус великой державы. И действительно, консолидация централизованного российского государства, восстановление контроля над государством и обществом, высокие темпы роста экономики и успешная демонстрация силы в области энергетической и военной политики против Украины и Грузии вновь послужили основанием для взгляда на международную политику как на игру с нулевой суммой между соперничающими державами.