Светлана Булганина - Трансакционные издержки легализации институтов неформальной экономики

– К. Менара, учитывающую в составе трансакционных издержек: издержки вычленения, масштаба, поведения, а также информационные издержки.

В каждой классификации, трансакционные издержки могут быть связаны как с официальными (формальными) платежами (например, уплатой государственных пошлин), так и с нелегальными выплатами (допустим, платой за теневое обналичивание средств), с приобретением обычных (всеобщих) прав и получением индивидуальных льгот и привилегий. Они могут выступать как дополнительные неокупаемые расходы, а могут экономить трансформационные или совокупные издержки [1].

Существуют трудности с операционализацией и измерением отдельных элементов трансакционных издержек 23 23 «Трансакционные издержки…состоят из издержек, которые… поддаются измерению, и издержек, которые с трудом поддаются измерению: время на приобретение информации, стояние в очередях, дача взяток и т. д., а также потери от недостаточного надзора и контроля. Наличие этих неизмеряемых издержек затрудняет точную оценку общей величины трансакционных издержек, порождаемых определенным институтом». . Весомая часть таких издержек имеет неформальный характер, не фиксируется в договорах и отчетах. В тех случаях, когда трансакционные издержки фиксируются в официальной бухгалтерской отчетности, их зачастую невозможно отделить от производственных издержек. Проблемы возникают и в процессе интерпретации динамики трансакционных издержек, поскольку одна и та же деловая стратегия может приводить к снижению одних и росту других издержек. Например, установление неформальных связей с представителями органов государственной власти вызывает дополнительные расходы, но экономит средства при решении бюрократических вопросов. К тому же снижение определенных элементов трансакционных издержек (например, расходов на информацию или обучение персонала) не всегда является регламентируемой целью. Дополнительные издержки (скажем, расходы на рекламу) могут приносить и дополнительные выгоды – в ближайшей или отдаленной перспективе.

Понятие эффективности хозяйственных институтов выходит за пределы нейтральной и объективной калькуляции издержек – трансформационных и трансакционных. Многие ее важные параметры связаны с тем, как сами агенты расценивают существующие правила с точки зрения своей практической деятельности. В. В. Радаевым была сделана попытка систематизации тех элементов, из которых складывается оценка эффективности правил деятельности [13]. С точки зрения хозяйственных агентов в их число входят:

– выгодность/затратность выполнения правила – велики ли относительные трансакционные издержки его соблюдения или несоблюдения;

– степень формализации правила – степень детализации, с которой прописаны и утверждены условия его соблюдения;

– прозрачность правила – насколько оно непротиворечиво и понятно хозяйственным агентам;

– сложность соблюдения правила – велики ли необходимые для этого организационные ресурсы;

– соответствие правила долгосрочным интересам хозяйственного агента;

– степень всеобщности/специфичности правила – в какой степени оно контекстуально, легко ли переносится из одного рыночного сегмента в другой;

– эффективность поддержания правила – насколько сильны и регулярны формальные и неформальные санкции при его несоблюдении;

– укорененность правила – высока ли степень его соответствия привычным, устоявшимся практикам деятельности в данном сегменте рынка;

– справедливость правила – насколько оно удовлетворяет хозяйственных агентов с точки зрения моральных оценок.

Таким образом, для анализа эффективности институциональных образований нужен более широкий и более сложный набор инструментов, нежели это предусмотрено традиционными вариантами экономической теории. Наряду с калькуляцией издержек и выгод, требуется анализ нормативной базы и степени фактического соблюдения правил, а также совокупности оценок и установок, выработанных хозяйственными агентами по отношению к этим правилам [13].

Возникновение новых правил влечет для заинтересованных сторон новые трансакционные издержки (на изменение поведения, на защиту правила и что немаловажно – на приобретение знания об этом правиле) и перераспределяет выгоды. В этом случае, в полном соответствии с теорией Д. Норта, вокруг этих правил складываются институты, позволяющие снизить трансакционные издержки, связанные с существованием писаного правила [4]. Пути снижения этих издержек разнообразны, но можно выделить три функции этих институтов:

– снижение издержек следования правилу;

– снижение издержек нарушения правила;

– снижение издержек защиты правила.

Правила игры, по которым совершаются внелегальные сделки в экономической сфере, существенным образом отличаются от конституции рынка в первую очередь делением субъектов сделки на «своих» и «чужих» 24 24 Деление на «своих» и «чужих» объясняется дуализмом норм (т. е. существенным различием в предписаниях относительно контактов с участниками сети и с «чужаками») институциональной среды сетевого капитализма. Фактически, речь идет о существовании двух стандартов, двух типов поведения. В кругу «своих» честь и репутация завоевываются и защищаются совместными усилиями, отношения строятся на доверии. Между «своими» и «чужими» неизбежно возникает «завистническое соперничество», а доверие уступает место вражде и насилию. . В отношении «своих» действуют социальные механизмы предотвращения оппортунизма, господствуют нормы доверия и взаимопомощи. Напротив, по отношению к «чужим» оппортунизм становится нормой, не исключено использование насилия, если «они» слабее. Поэтому внелегальная экономика очень близка к модели «дикого» рынка» 25 25 В качестве реального аналога «дикого рынка» можно привести американский капитализм конца XIX в., именно тот капитализм, который и дал Т. Веблену пищу для размышлений. , базирующегося на «завистническом соперничестве» 26 26 Термин принадлежит Т. Веблену: «завистническое соперничество есть процесс оценки людей в отношении их достоинства», здесь важен не сам факт достижения определенного уровня, а постоянное соревнование, соизмерение сил. , о котором писал Т. Веблен [14]. Двойственность стандарта поведения негативно сказывается на самих субъектах внелегального сектора – они «вынуждены постоянно вести двойную игру и живут под бесконечным стрессом» [16]. Наконец, внелегальная экономика максимально фрагментирована и мозаична, она не принимает форму цельной системы и исключает существование единой и обязательной для всех участников рынка конституции. Альтернатива высокой цене подчинения закону также оказывается слишком дорогой.