Немирова Наталья - Социология международных отношений

– положением успеха (чем чаще происходит вознаграждение отдельного действия индивида, тем чаще он это действие стремится повторить);

– положением стимула (если какой-либо стимул привел к успешному действию, то в случае повторения этого стимула индивид будет стремиться воспроизвести действие, которое ранее было вознаграждено);

– положением ценности (чем более ценен для индивида ожидаемый результат, тем больше он будет стремиться осуществить действия для его достижения);

– положением «насыщенности-голодания» (чем чаще индивид получал вознаграждение в прошлом, тем менее ценным для него будет повторение подобной награды);

– положением «агрессии-одобрения» (если индивид не получает вознаграждение, на которое рассчитывал, или получает наказание, которое не предполагал, он демонстрирует агрессивное поведение, которое для него является более ценным, чем полученное вознаграждение/наказание) [6] Громов И. А., Мацкевич А. Ю., Семенов В. А. Западная социология. СПб.: Изд-во ДНК, 2003. С. 436. . Данные положения в теории обмена выступают в качестве единой системы. Именно в таком виде, по мнению Дж. Хоманса, они способны объяснить не только поведение индивида в любой ситуации, но и экстраполировать результаты для трактовки всех социальных процессов. С помощью системы пяти положений можно анализировать отношение к власти, переговорный процесс, лидерство и т. п. Теория социального обмена базируется на идеях рационального выбора человеческого поведения, который может быть детерминирован как внутренними мотивами, так и внешними обстоятельствами. Например, вводя принцип «дистрибутивной справедливости», Дж. Хоманс объясняет принципы социального неравенства, так как любой процесс обмена предполагает наличие пропорции между затратами и наградами участников, что приводит к дифференциации индивидов. Используя теорию социального обмена, можно объяснить создание странами коалиций, введение санкций, военную агрессию государств, заключение мирных соглашений, ратификацию протоколов, наличие стран третьего мира и др.

Символический интеракционизм также возник в середине XX в. Его становление и признание связывают прежде всего с именами У. Джеймса, Дж. Дьюи, У. Томаса, Ч. Кули, Дж. Мида, Г. Блюмера, Э. Гофмана и др. Базовая идея данного направления заключается в том, что социальное взаимодействие между индивидами – это непрерывный процесс, в котором индивиды наблюдают, осмысливают намерения друг друга. Взаимодействие основано на общности значений индивидов, одинаковой интерпретации символов. Герберт Блюмер сформулировал основные постулаты общественной модели символического интеракционизма следующим образом: «действия индивидов осуществляются в отношении объектов на основании значений, которые индивиды им приписывают, сами значения есть продукт социального взаимодействия индивидов» [7] Blumer H. Sociological implications of the thought of George H. Mead // American Journal of Sociology. 1966. N 71. Р. 534. .

Таким образом, социальная реальность – это продукт человеческих представлений о ней, сформированный в процессе взаимодействия, а не реальный мир с его существующими объектами. Сами значения могут изменяться и применяться индивидами посредствам механизма интерпретации в отношении символов, их окружающих. Природа значения символов социальна. Каждый индивид самостоятельно проводит процесс интерпретации символов, однако он обязан адаптировать свои действия к ситуации, к интерпретациям других людей, составляющих социальный контекст взаимодействия. Именно этот механизм генерализации процесса интерпретации и создает общий социальный порядок, формирует социальную структуру [8] Blumer H . Symbolic Interactionism: Perspectives and Method. New York: Prentice-Hall, 1969. Р. 79–82. . Таким образом, общество представляет собой результат конкретных социальных взаимодействий индивидов и групп индивидов. В связи с этим, по мнению Г. Блюмера, исследователи должны изучать проявление реальных социальных действий, а не абстрактные, существующие только на бумаге, понятия о социальных системах, функциях и структурах. Социальное взаимодействие определяет социальные нормы, а не наоборот.

Эрвин Гофман, являясь учеником Г. Блюмера, создает собственное направление внутри символического интеракционизма, получившее название «драматургический подход». Он ограничивается только одной, но весьма немаловажной, формой взаимодействия, а именно – «лицом к лицу». Он полагает, что в ходе социального взаимодействия индивиды предстают на сцене как актеры, играя определенные роли. На сцене есть как «передний», так и «задний» план. Индивиды используют «костюмы», «декорации», «окружающую обстановку» и т. п. Представление может осуществляться не только одним индивидом, но и командой. Важным понятием, введенным Э. Гофманом, является «управление впечатлениями». Главной задачей задействованных во взаимодействии индивидов становится достижение собственным действием успешного впечатления. Производя нужное впечатление, индивид может воздействовать на других индивидов, определять их поведение [9] Gofman E. Te presentation of self in everyday life. New York: Doudleday Anchor books, 1959. .

Идеи драматургического подхода в частности и символического интеракционизма в целом как нельзя лучше находят свое подтверждение в международных отношениях. Информационные войны, ведущиеся сейчас в СМИ по российско-украинскому вопросу или грузино-абхазскому конфликту в 2008 г., демонстрируют стремление различных государств с помощью символов создать нужное представление у других участников взаимодействия.

Здесь необходимо сказать о существовании в социологии феноменологического направления, которое возникло благодаря Альфреду Шюцу, развившему идеи своего учителя – философа Эдмунда Гуссерля. Суть феноменологических исследований – это изучение социальных межличностных взаимодействий и их смыслов. Каждый индивид формирует свой процесс «создания мира» посредством «запаса знаний» через типологию «значимых контекстов» [10] См.: Schutz A. Te Phenomenology of the Social World. London: Heinemann, 1972. 255 p. . А. Щюц акцентирует внимание на смыслах вербальных и невербальных знаков межличностного общения, в том числе на жестах и мимике. Интересен в связи с этим пример применения феноменологического подхода в международных исследованиях, приводимый классиком российской социологии В. А. Ядовым: «…молодой социолог из Кении Акивово <���…> говорил: «Я и мои друзья учились в Британии. Мои студенты предприняли контент-анализ протоколов заседаний парламента, чтобы разобраться в позициях депутатов. Полное фиаско! Депутатская речь по стенограмме не оставляет сомнений в том, что такой-то парламентарий поддерживает законопроект, но и он, и его фракция голосуют против. Знаете почему? Потому, что в нашей культуре более важна мимика говорящего. По его мимике и жестам коллеги понимали, что он решительно не согласен с проектом закона. Нам нужна своя, кенийская социология», – заключил мой собеседник. Я возразил и сказал, что надо было использовать не позитивистский подход, но феноменологический» [11] Ядов В. А. Нужна ли сегодня национальная русская социология? // Россия реформирующаяся. Ежегодник / отв. ред. М. К. Горшков. 2008. Вып. 7. С. 19. . Жесты и мимика индивида, все то, что можно отнести к «body behavior», является важным аспектом изучения. Самобытность культур, особенности взаимодействия индивидов, значения, приписываемые тем или иным жестам, сохраняют свою идентичность, несмотря на процессы глобализации и унификации. В случае незнания языка, политик может продемонстрировать свое отношение с помощью жестов, но в данном случае становятся важны правила и нормы, действующее в конкретном обществе.