Татьяна Леванова - Аквамариновая звезда. Ночные Птицы Рогонды (сборник)

– Я постараюсь что-то сделать, – тихо, но твердо сказала Лилия, и ее щеки снова, как утром, залила алая краска стыда. Она не смотрела в Машину сторону, зато к Маше обернулась Кара и так взглянула, что девочке на минутку захотелось к сердцеедам.

После завтрака, состоявшего опять же из морской капусты, крекеров из рыбной муки и, к удивлению Маши, тарелочки черники – ей сказали, что ягоды были выращены в подводной части понадводников, – девочки разбрелись по своим рабочим местам. Лилию увезли на ракушке в центр города – помогать воспитателям развлекать и водить на оздоровительные процедуры малышей. Венесса тренировалась в бассейне, она готовилась принять участие в водном шоу с дельфинами. Кара сказала, что пойдет в библиотеку, ее амбициям явно было недостаточно считаться девочкой-руки, ей хотелось стать еще кем-то, хотя бы экскурсоводом. Морена напомнила ей, что три дня в неделю у юных морских дев учебные. Услышав это, Маша схватилась за голову – учиться, работать, а когда же выполнять миссию сквозняка?! Дельфа позировала для ювелирной мастерской, выпускающей браслеты для ног со светящейся в воде эмалью. А Машу Морена увела в центр красоты.

– Понимаешь, прежде чем я тебя покажу фотографу, нам необходима консультация стилиста Совета морских дев, – объясняла Морена, пока они с Машей поднимались по движущейся винтовой лестнице. – Я бы сама тебя причесала и накрасила, но без ее рекомендации тебя не допустят к участию.

– А зачем мне краситься, вы же сказали, что у меня сочетание цветов самое нужное, как раз для девочки-соседки. Что я естественная.

– Естественное и натуральное – это разные вещи, – вместо Морены ответила Маше высокая женщина, встретившая их на верхней площадке, когда лестница остановилась. У незнакомки было красивое ухоженное лицо и коротко подстриженные абсолютно седые волосы, серебряные, точь-в-точь того же оттенка, что и кольца на ее руках. А еще на ней были темные очки без дужек, похожие на очки Реала, только более изящной формы. Когда она сняла их, под стеклами оказались усталые глаза в мелких морщинках.

– Тетечка Актиния, – виновато улыбнулась Морена. – Ну извините меня, я до сих пор не понимаю разницы. Вот Маша – мне кажется, именно то, что нужно. Я просто умру, если вы скажете подцветить ей волосы или нарисовать веснушки. Мне ужасно не хочется портить это личико, разве только глазки подвести, да нанести блеск для губ и волосы завить.

– Ага, а еще поставить на каблуки, и получится карлик, а не девочка, – фыркнула Актиния. – Когда ты уже поймешь, что нет ничего красивого в девочке, загримированной под взрослую. Были уже такие на ваших плакатах – лицо взрослой женщины, фигурка маленькой девочки!

Морена закусила нижнюю губу и отвернулась. Видимо, слова Актинии напомнили ей о каком-то ее провале. А стилист тем временем подвела Машу к высокому окну, усадила на вращающийся стул, приподняла ее лицо рукой за подбородок.

– Да, похоже, на этот раз то, что нужно, лишь бы прошла пробу на фотогеничность и передачу настроения, – удовлетворенно кивала Актиния, поворачивая голову девочки влево и вправо. – В самом деле, работы будет немного. Я бы посоветовала загореть еще чуть-чуть, тон примерно три дробь четыре, антибликовую пудру с рассеянным сиянием, бесцветную голографическую тушь, подкорректировать форму верхней губы, хотя нет, сначала надо будет посмотреть снимки, может получиться интересно и необычно с природной формой.

– Вы уже столько всего наговорили, – пробурчала Морена.

– А что ты хочешь, – рассеянно отозвалась стилист, – она должна хорошо выглядеть, а без выразительного взгляда с блестящими щеками ей рекламировать только гель для удаления прыщей.

– У меня нет прыщей, – обиделась Маша.

– Нарисуем, – обнадежила ее Актиния. – Волосы я ей подстригу сама. Нужно, чтобы стрижка была четкой формы, но при этом волосы не выглядели подстриженными.

– Мама запрещает мне стричь волосы! – возмутилась девочка. – У меня будет коса!

– Волосы не зубы, отрастут, – пошутила Морена. – Так когда мне ее забрать?

– Через час, – Актиния уже вооружилась ножницами. – Можете подготовить пока студию. И пришлите сюда вашего косметолога, я объясню ей кое-что…

Целый час две женщины колдовали над Машей, стригли волосы, втирали в кожу пудру без цвета и запаха, сверкающую на солнце, как крошево льда, но при этом совершенно убирающую жирный блеск и выравнивающую цвет кожи. Ей полировали ногти, загибали ресницы, но девочка терпела, ей было безумно интересно, что в конце концов получится. Еще до того, как ее кресло развернули к зеркалу, в комнату ворвалась Морена и завопила:

– Вы же ничего еще не сделали!

– Напротив, – весело ответила Актиния. – Мы сделали очень много. Я же говорила, что тебе не хватает вкуса и чувства меры, ты просто играешь в куклы со своими подопечными. Сравни-ка!

Маша обернулась и встретилась глазами со своими двойниками. Один был зеркальный, другой – голографический. Из зеркала на Машу смотрела симпатичная девочка с гладкими прямыми волосами, сияющими глазами и свежим, словно только что умытым личиком. У Маши голографической волосы выглядели неряшливыми и спутанными, несмотря на то что девочка утром тщательно причесалась, а еще у нее был усталый вид и покрасневшие от вчерашних слез глаза.

– Не может быть! – пробормотала Морена. А Маша некстати вспомнила свое недавнее отражение в зеркале – в парике, с моделирующей форму губ помадой и толстенными голографическими ресницами.

– За работу! – захлопала в ладоши Морена и поспешила по коридору, Маша еле за ней поспевала. Звезда привела ее в маленькую комнату со светло-зелеными стенами и огромным окном. Посреди комнаты стоял фотоаппарат на трех ножках, на нем, свернувшись калачиком, спала желтая кошка.

– Желтая Мя! – позвала звезда.

– Опаздываем, – недовольно пробормотала кошка, не открывая глаз, у нее был удивительный голос – словно жужжал фен. Она сползла на пол и вдруг встала на задние лапы. Вытянувшись во всю длину, кошка оказалась ростом с Морену, но худее ее в пять раз. Длинное пушистое тело на коротких задних лапах, без бедер и плеч, длинная шея, оканчивающаяся большой кошачьей головой с треугольными ушами, изящные руки с почти человеческими ладонями и пальцами. Прямо пушистая змея на ножках.

– Работаем, – прошептала кошка. – А ну-ка зажги взгляд, как фонарик. Улыбнись ребяткам – вон там, в объективе, много ребяток…

Маша икнула от неожиданности, а просьбы у Желтой Мя становились все более и более странными:

– Заплачь. Мама не купит шарик. Ой, купила! Не любишь шарики, котенок? Придется полюбить, завтра снимаем в Пузырляндии. А ну-ка зажгись! Вся зажгись! Да что мне, пинать тебя, чтобы ты заплакала? Ой, обиделась, ну обижайся, обижайся. Вот так, какие грустные глазки…