Светлана Лаврова - Марго Синие Уши (сборник)

– Одиннадцать, – сказал Макс. – Для лялечек задача.

– Максим, займись-ка лучше вчерашними интегралами и не мешай нам, – попросила Ирина Игоревна.

– Не хочу интегралами, там крокодилов нет, – проворчал Макс, но все-таки открыл учебник для десятого класса.

– А пять подстреленных рук упали прямо на одного лилового крокодила и приросли. – Марго обрадовалась возможности оживить подстреленные черные руки. – Крокодил аж запрыгал: у него было четыре лиловые лапы и ни одной черной руки! И он стал этими руками… м-м-м… что же он стал ими делать?

– Пельмени лепить, – предложила Джамиля. – Я тоже умею, мы дома с мамой лепили.

– Ох, – вздохнула Ирина Игоревна. – Интересная задача получилась. Марго, напиши на доске решение задачи.

– Про руки или про крокодилов? – уточнила Марго, берясь за маркер. Школа-то продвинутая, на доске не мелом писали, а особым карандашиком-маркером.

– Про что хочешь.

– Лучше про руки, а то я крокодилов рисовать не умею, – решила Марго и нарисовала домик. Над домиком растопырились три ладошки, похожие на звездочки. Рядом она набросала еще один домик и над ним – еще четыре ладошки-звездочки. Внизу она изобразили охотника и задумалась – как рисуют ружье?

– Надо писать цифрами, а не картинками, – поправила Ирина Игоревна. – Валера, помоги Маргоше.

Валерка выскочил к доске, но не стал писать «3+4», на что смутно надеялась Ирина Игоревна, а пририсовал Маргошиному охотнику ружье с него размером. И прежде чем Ирина Игоревна осознала опасность, подрисовал к дулу ружья выстрел в виде кривого облачка. БА-БАХ! На доске полыхнуло, нарисованный охотник с доски ссыпался, а доска свалилась со стены. Марго ойкнула.

– Ответ: осталось две черные руки, – Валера невозмутимо показал на обугленный рисунок и начал писать слово «ответ».

– Пра-а-авильно, – дрожащим голосом похвалила Ирина Игоревна.

Потом были еще уроки, и обед, и опять уроки, и полдник, и прогулка, и домашнее задание, и ужин, так что Марго с непривычки очень устала от такого длинного дня. Дома-то ей полегче жилось, поотдыхательнее. И когда наступил вечер, она уже не очень хотела рассказывать страшилки. Но ребята набились в их с Джамилей спальню, уселись тесно на кровати и на ковер и приготовились слушать. Марго вздохнула, зевнула и начала:

– В одном городе жила-была девочка. Она училась в первом классе, как мы. И у нее была черная рука. Одна рука нормальная, розовая, а другая черная. Она такая родилась. Ну вот как у меня уши синие, а у нее рука черная. И ночью, когда девочка спала, эта Черная рука отстегивалась, летала по городу и душила всех, кого встречала.

Тут Марго сбилась, потому что заметила, что все смотрят на ее уши.

– А твои уши? – дрожащим голосом спросила Джамиля. – Они ночью тоже отстегиваются и летают по городу?

– Н-не знаю, – удивилась Марго, – откуда ж мне знать. Я ночью сплю и за ушами не слежу.

– Ты сегодня с Марго ночуешь, вот и проверь, – сказал Макс Джемке.

У той глаза стали совсем круглые, а потом совсем шестиугольные.

– Я ушей не боюсь, – мужественным голосом сказал Валерка, отодвигаясь от Марго подальше. – А что они делают, твои уши, когда по городу летают? Тоже кого-нибудь душат?

– Балда, как уши могут душить! – хмыкнула Марго. – Они… это… они полезные. Они борются с пьянством.

Тут ребята совсем сильно удивились, хотя и до этого были удивленные – как уши могут бороться с пьянством?

– Мои уши имеют это… как его… большое воспитательное значение, – вспомнила Марго сложную фразу. – Когда человек пьяный, ему кажутся всякие чертики, мышки, белочки. У нас есть сосед дядя Гоша, он жаловался, что по нему зеленые мышки бегают, когда он водку выпьет. Так вот. Идет по улице пьяный и видит: прямо перед ним порхают два синих уха. Веселые такие, жизнерадостные. Он думает: это мне кажется. Пора бросать пить, а то уже уши летают. И становится трезвым и хорошим. Так что мои уши полезные.

– Ладно, – сказала Джемка, и глаза ее из шестиугольных сделались нормальными. – Полезных ушей я не боюсь. Рассказывай дальше про Черную Руку.

– А девочка даже и не знала, что у нее рука такая убийственная, – продолжила Марго. – Но однажды утром она проснулась, пора в школу идти – а рука вся в крови. Девочка испугалась и побежала руку мыть. А тут звонок! И полиция как нагрянула! Девочку арестовали и говорят: «Ты убийца, ты сто тысяч человек задушила!» А девочка плачет и говорит, что это не она, что это ее рука, а все смеются – не может же рука отдельно от человека преступления совершать. И повели ее в полицию, и судья говорит: «Пусть она сидит в тюрьме сто лет, а потом отрубите ей голову». А в это время в город приехал знаменитый сыщик Шерлок Холмс со своей собакой Баскервиллей.

– Я кино смотрел! – подтвердил Валера. Остальные тоже закивали: Шерлок Холмс придал истории про Черную Руку достоверность.

– Ну, собака всех обнюхала и говорит: «Гав!» А Шерлок Холмс ей отвечает: «Да. Я согласен, это неправильно». И попросил у судьи десять минут, чтобы доказать, что девочка не виновата. Судья согласился, потому что Шерлок Холмс был знаменитый, а знаменитым все можно. И вот сыщик приказал выключить свет в суде, как будто ночь, только одну маленькую лампочку оставил. И начал прыгать, и кривляться, и дразниться перед девочкой. Та ничего не понимает – взрослый дяденька так прыгает смешно. А черная рука подумала, что уже ночь, и обиделась на дразнение. И как отстегнулась от девочки! И бросилась душить Шерлока Холмса!

– Ой, – сказала Кристина, – задушила?

– Нет, его спасла верная собака Баскервиллей. Она схватила зубами черную руку и оторвала от шеи хозяина. И судья увидел, и все полицейские увидели, что девочка не виновата, что черная рука сама душила. И черную руку посадили в тюрьму на сто лет, а голову рубить не стали, потому что у руки головы не было. А девочке сделали очень хороший протез, пластмассовую руку, как живую, и сразу с алмазным кольцом и рубиновым браслетом. Для красоты.

– Классно, – позавидовала Кристина. – Хорошо, что с алмазом.

– А если черная рука вырвется из тюрьмы? – спросил Валерка все таким же мужественным голосом.

– Тогда я завтра придумаю продолжение про это, – сказала Марго и зевнула. – Марфута, что ты там скребешься под окном?

– Марфута не под окном. Я ее держу, – поправила Кристина. – И глажу.

– А кто тогда скребется?