Елена Федорова - Королевство Единорога (сборник)

– Ладно, – спохватилась она, – об этом потом поговорим. Сейчас главное добиться успеха. Ты должен будешь мне помочь, потому что я самая маленькая и меня все обижают также, как и тебя. Но, если нас будет двое, то никто не посмеет нас обидеть. Значит, мы должны стать неразлучными друзьями. Согласен, длинноносый?

– Согласен, в четыре раза длинноносая!

Кикиморка взяла Петрушку под руку и повела в свои владения. Всю дорогу она мурлыкала, как котенок, рассказывая ему о нравах Кикимор, о порядках, которым они подчиняются, о традициях, которые они соблюдают, о важных и неважных делах, но ничегошеньки не упомянула про несносный характер всех Кикимор, про бесконечные распри, скандалы и склоки.

Появление Петрушки произвело настоящий фурор. Оказывается, Кикиморам уже давно хотелось хоть одним глазком взглянуть на Петрушку, но не было времени выбраться в мышиный театр. И вот теперь сам Петрушка пришел к ним!

Старшая Кикимора попросила его стать беспристрастным членом жюри и решить, кто же из младших Кикимор победит в танцевальном марафоне? Кого, по мнению Петрушки, можно будет назвать лучшей?

Петрушка выбрал ту самую смешную, растрепанную Кикиморку с длинным носом, похожим на крючковатый, сломанный сучок, с которой познакомился у ручейка. Старшая Кикимора одобрила его выбор и назначила Кикиморку главной среди младших.

Что тут началось! Кикиморка принялась крутить сальто, носиться по опушке, петь песни, танцевать «канкан», потом заставила всех Кикимор без исключения кружиться в хороводе до тех пор, пока они не попадали от усталости.

– Не расслабляемся, – кричала Кикиморка. – Подъем! У вас плохо получается па-де-де. Повторим еще раз. Я из вас сделаю Галатей, дайте только время.

Бедные Кикиморы поднимались, и все начиналось сначала: сальто, песни, «канкан» и хоровод до упада. Петрушка был уже не рад, что застрял во владениях Кикимор. Ему ужасно захотелось домой.

Он решительным шагом подошел к Кикиморке и…

– Длинноносый! – радостно воскликнула она, не дав ему открыть рта. – У меня к тебе сногсшибательное предложение. Мы создадим музыкальный театр и назовем его моим именем! Ты мне должен помогать, длинноносый. Помнишь наш уговор? И не вздумай мне возражать, не смей со мной спорить, понял?

Петрушка и не думал с ней спорить. Он молча смотрел на все, что происходило вокруг, и с грустью думал: «Зачем я во все это ввязался? Сидел бы себе на берегу ручейка, да придумывал сказки…» И тут его осенило.

– Послушай, в четыре раза длинноносая, я должен на некоторое время тебя покинуть.

– Вот еще, – фыркнула Кикиморка. – Я тебя никуда не отпущу. Мы же лучшие друзья, а друзья не должны расставаться ни на минуту. Ты должен быть со мной в радости и печали, в печали и в радости. Или ты не хочешь за меня радоваться?

– Я радуюсь за тебя. Просто…

– Просто? Нет, длинноносый, это все совсем не просто. Я тебя раскусила: ты не любишь, когда удача улыбается другим. Ты злой и завистливый эгоист.

Кикиморка разошлась не на шутку. Глаза ее горели, щеки стали темно-зелеными, губы почернели, а голос стал похож на сирену.

– Погоди, длинноносая в четыре раза, так дело не пойдет, – запротестовал Петрушка. – Если ты не прекратишь кричать, то мы поругаемся. Я уйду от тебя навсегда.

– Ну и уходи, раз ты такой… такой… неблагодарный, – всхлипнула Кикиморка. – А куда ты пойдешь, если не секрет?

– Госпожа Мышка просила написать новую сказку для их театра. Я напишу и вернусь. Не грусти, длинноносая в четыре раза, – Петрушка погладил Кикиморку по растрепанным волосам.

Она оттолкнула его руку и злобно захохотала:

– Его просила госпожа Мышка, ха-ха-ха. Ты думаешь, им нужна твоя сказочка? – Петрушка утвердительно кивнул. А Кикиморка от смеха даже упала на траву. Она каталась по земле и приговаривала:

– Ой, умру со смеху. Ой, уморил ты меня, длинноносый. Хочешь, я скажу, что они сделают с твоей сказочкой?

– Ну, скажи, длинноносая в четыре раза.

– Они выкинут ее в мусорное ведро. Или нет, все будет не так. – Кикиморка поднялась и зло выкрикнула Петрушке в лицо:

– На твою сказочку даже не глянут, а тебя самого вытолкают за дверь.

Петрушка отшатнулся и замахал руками. Глаза у Кикиморки стали совсем узкими.

– Не веришь? – прошипела она. – Ну и зря, потому что я их насквозь вижу. Насквозь.

– Но, но… она же просила… сама просила. А я обещал… обещал я…

– Обещал я, – передразнила его Кикиморка. – Тьфу. Я-то думала, что ты герой, а ты… мямля.

Петрушка развернулся и пошел прочь.

– Ладно, длинноносый, не сердись, – догнала его Кикиморка и замурлыкала, как котенок: – Я нашла выход из положения. Поступим так: я быстренько расскажу тебе сказку, ты быстренько перескажешь ее своей Мышке и быстренько вернешься ко мне, чтобы служить мне верой и правдой… То есть дружить со мной верой и правдой. Идет?

– Вынужден огорчить тебя, длинноносая в четыре раза, но…

– Никаких «но», – закричала Кикиморка и замотала головой.

– Ты еще не понял, что мне нельзя говорить никаких «но», я не лошадь, а КИ-КИ-МО-РА! Ты должен меня хвалить, ты обязан мне служить, то есть дружить верой и правдой, угождать мне и подчиняться всем моим прихотям, то есть требованиям.

– Извини, длинноносая в четыре раза, у меня несколько иные представления о дружбе, поэтому нам лучше расстаться.

– Значит, вот ты как решил отблагодарить меня за все, что я для тебя сделала? А я-то понадеялась на тебя… Все, убирайся. Не желаю тебя больше видеть. Обойдусь без тебя, потому что я – главная Кикимора!

Она сильно топнула ногой и исчезла, лишь осталось маленькое облачко пыли.

– Апчхи!

Петрушка поспешил к ручью, чтобы послушать веселую песенку и посмотреть, как сверкает на солнышке вода, становясь похожей на хрусталь, в котором плещутся крошечные, полупрозрачные рыбки.

– запела птичка-невеличка над Петрушкиной головой.

Он прислушался. Птичка пела о том, как красива земля, когда она засыпает и просыпается, о цветах и деревьях, о траве и листьях, о бескрайнем небесном просторе, в котором гоняются друг за другом облака, и о том, что надо радоваться каждому новому дню.

– Спасибо тебе, милая птичка, – сказал Петрушка, когда птичка умолкла. – Пока звучала твоя веселая песенка, я приду мал удивительную сказку, похожую на правду. Побегу к госпоже Мышке, обрадую ее.

Но госпожа Мышка совсем не обрадовалась. Наоборот, она недовольно сморщила серый носик, молитвенно сложила лапки на груди и раздраженно пропищала:

– Нам сейчас не до ваших сказок. Не до ваших… Мы так оглушены триумфальной победой на фестивале, что не можем ни о чем думать, кроме мировой славы. Мировой славы….