Майкл Камински - Тайная история Звздных войн: Искусство создания современного эпоса

Кроме того, Лукас вернулся к неиспользованным идеям из V Эпизода, придуманным на рабочих встречах с Ли Брэкетт — к ним режиссёр уже обращался в «Скрытой угрозе». В «Сценариях с комментариями» рассказано, что в ходе мозгового штурма — помимо «ледяной планеты», из которой получился Хот, и «газовой планеты», которая стала Беспином — родились следующие идеи:

«Морская планета»: подводный город

«Ттаз: скалистая/пустынная планета»: серая, бесцветная; в пещерах есть цивилизация.

«Планета садов»: слегка сказочная; повсюду буйная зелень — скорее сады, чем леса...

«Тон-Маммд: травяная планета»: луга, заросшие пшеничные поля и вереницы огромных холмов до горизонта.

«Планета-город»: наподобие Звезды смерти — целиком застроенная планета; возможно, родина Империи. 14

Видимо, из идеи «морской планеты» возникли Камино и город гунганов Ото-Гунга, а скалистый Ттаз стал Джеонозисом — с каменистой поверхностью и пещерными насекомыми. Судя по всему, Набу в своё время тоже появилась из комбинации садовой и луговой планеты. «Планета-город», которую Лукас придумал в 1978 году в качестве возможной столицы Империи, в 1981 году превратилась в Хад-Аббадон; потом писатель Тимоти Зан переименовал его в Корусант, а Лукас позаимствовал это название. 15

Кроме того, Джордж воспользовался набросками из «Империи», когда придумывал обитателей Камино: в его заметках от 1977 года описаны уроженцы Беспина под названием «уотноты». Это «равнодушные существа, довольно высокие, стройные, белокожие — возможно, похожие на пришельцев из „Близких контактов третьей степени“ Стивена Спилберга». 16 {60}

При работе над «Атакой клонов» Лукас наконец смог наделить персонажей более проработанными характерами, чем в I Эпизоде. У Падме появилась предыстория: зрители многое узнали о её детстве, хотя сцены с семьёй героини не попали в окончательный монтаж. Как уже говорилось, дерзкий характер Кеноби перешёл к Энакину, а сам Оби-Ван стал куда больше походить на шаблонного положительного героя. Но Джордж, видимо, вспомнил, что в исходных фильмах старый джедай сетовал на свою несуществующую «гордыню» — ив качестве компромисса наделил Кеноби остроумием и безрассудством. Энакин тоже изменился: розовощёкий жизнерадостный мальчик из «Скрытой угрозы» исчез, уступив место мрачному и непокорному подростку, который пререкается со своим наставником и жалуется на Кодекс джедаев.

В результате сложилась курьёзная ситуация. Лукас замечал, что одним из самых интересных аспектов Новой трилогии станет вопрос о том, как именно хороший человек становится плохим — какие решения, какие психологические процессы заставляют нас обратиться к злу. Тем удивительнее, что эта важнейшая сторона характера Энакина исчезла из фильма: трансформация проходит за кадром, а мы, по сути, знакомимся с новым персонажем. В каком-то смысле Джордж вернулся к изначальному характеру Дарта Вейдера — к нетерпеливому ученику из 1977 года.

Изрядная часть сценария была создана по образу фильмов жанра «нуар». Судя по рассказам режиссёра, почти все его заметки ко II Эпизоду касались сюжетных линий Энакина и Палпатина 17— а значит, теперь надо было ещё сочинить историю для Оби-Вана. Для этого Джордж обратился к нуару и придумал детективный сюжет, в ходе которого Кеноби раскрывает заговор по созданию армии клонов. Джедай расследует убийство, гоняется за наёмниками, обнаруживает подлог в архиве, получает наводку от своих друзей из трущоб и обнаруживает на Камино зловещий заговор.

Нуар — это с трудом поддающийся определению стиль кинематографа, который возник примерно в начале 1940-х, хотя его точные временные границы несколько размыты. Такие фильмы обычно повествуют о том, как циничный протагонист с мрачным прошлым впутывается в гибельный заговор, построенный на убийствах и коррупции. В основе сюжета, как правило, лежит преступление или детективное расследование: ведь предшественниками нуара были гангстерские фильмы и «крутые» криминальные романы 1930-х. Однако в первую очередь нуар вошёл в историю благодаря визуальным образам и стилистическим приёмам: это дождливые улицы и тёмные переулки, предельно контрастное освещение с густыми тенями, жалюзи, городские пейзажи, субъективная и стилизованная подача истории, а также закадровый голос. Характерный зрительный ряд этих фильмов родился в первую очередь из творчества немецких экспрессионистов, которые как раз иммигрировали в Голливуд, когда в Германии пришли к власти нацисты. 18

Самым первым фильмом-нуар обычно называют картину 1940 года «Незнакомец на третьем этаже», а вершиной жанра, пожалуй, стала «Двойная страховка» 1944 года. Из других выдающихся произведений стоит отметить фильмы «Из прошлого» (1947) и «Асфальтовые джунгли» (1950). Последним представителем «классического» нуара считается «Печать зла» Орсона Уэллса (1958). Вспомнили об этом жанре только в 1973 году, когда на экраны вышел «неонуарный» «Китайский квартал», а следом за ним — «Жар тела» (1981) и «Бегущий по лезвию» (1982). В 90-х нуар возродился: к этой стилистике обращались буквально все

фильмы братьев Коэн, а заодно такие картины, как «Гаттака» и «Тёмный город». Нуар очень любят скрещивать с научной фантастикой: недаром ведь порой говорят, что на деле почти все фантастические произведения — это либо детективы, либо вестерны в других декорациях. Именно из нуара, по сути, вырос весь жанр «киберпанк». Любопытно, что одна из ключевых сцен с Оби-Ваном как раз происходит в забегаловке, оформленной под 50-е — Лукас воспроизвёл интерьер кафе из своих же «Американских граффити».

Говоря о жанрах, стоит отметить интересную закономерность: хотя приквелы создавались как единая связная трилогия, у каждого фильма появился собственный ярко выраженный стиль, и местами они совершенно не сочетаются друг с другом. «Скрытая угроза» — это фильм-фантазия для детей, «Месть ситов» — театрализованная трагедия с упором на персонажей, а «Атака клонов» стилизована под бульварную фантастику и фильмы категории «Б». Во II Эпизоде цитируется всё подряд, от экранизаций «Таинственного острова» и «Войны миров» до «Флэша Гордона». 19Влияние бульварных романов и жанрового кино 30-х — 40-х заметно здесь куда сильнее, чем в остальных эпизодах: дизайн выполнен в стиле «ретро», сюжет пестрит клиффхэнгерами в лучших традициях сериалов, а в центре внимания — не слишком убедительная любовная линия. Даже актёры в романтических сценах играют старомодно, как было принято до системы Станиславского — под стать вычурным диалогам. Лукас излагал писательнице Джоди Данкан свой замысел:

Не то чтобы [романтику] было так уж сложно писать... В «Американских граффити» я уже имел дело с любовной линией, трудность не в этом. Загвоздка в том, что я хотел рассказать романтическую историю в крайне старомодном стиле — и, честно говоря, не был уверен, удастся ли мне такое провернуть. Это куда ближе к духу тридцатых, чем все предыдущие эпизоды; стиль нарочито лиричный — а сейчас в кино уже так не принято. Мне очень понравилось, как это легло в сценарий, как это передали актёры — но я понимал, что многие просто не поверят. В кино заявятся парни, которые считают, что цветистые, поэтические фразы — это глупо. Дескать, ну вас — враньё это всё. Умников и циников тоже таким не прошибёшь. Вот и не знаю: то ли будут смеяться и швыряться чем-нибудь в экран, то ли воспримут.20