Татьяна Салахиева-Талал - Психология в кино

Истерический (гистрионный) тип опытахарактеризуется потребностью в постоянном привлечении внимания (за счет яркой внешности, броской одежды, театрального поведения, драматизма, преувеличенного проявления эмоций), нестабильной самооценкой, озабоченностью внешней привлекательностью, манипулятивностью поведения, внушаемостью и пр. То, что другими воспринимается как наигранность или манипулятивность, внутри истерического опыта является искренними и единственно возможными способами получения внимания, поскольку в основе опыта лежит неудовлетворенная потребность в принятии. Чаще всего люди с истерическими проявлениями в детстве сталкивались с игнорированием и отсутствием интереса к их чувствам и потребностям со стороны взрослых. Поэтому они научились привлекать внимание поверхностными внешними яркими проявлениями, но это не обеспечивает им глубокой близости, которой так не хватает в их опыте. В жизни истерические феномены широко распространены, однако в кино истерики редко становятся главными героями, хотя среди второстепенных персонажей встречаются часто. Самое густонаселенное истерическими феноменами кинопространство – фильмы Педро Альмодовара.

Депрессивный опыт, к сожалению, является широко распространенным в нашем текучем обществе. В нем человек как будто отключен от контакта с жизнью на глубоком уровне, и это приводит к мучительным страданиям, сила и тяжесть которых зависят от уровня выраженности депрессии. Отсутствие энергии, интереса к жизни, апатия, безысходность, эмоциональное омертвение, застывший холодный мир вокруг, невозможность хоть что-то изменить, потеря смысла жизни – это реальность депрессивного опыта. Депрессия, как и любой тип опыта, может проявляться на невротическом, пограничном и психотическом уровнях. Психотическая депрессия может доходить до полной обездвиженности и отключенности человека от внешнего мира. Важно также разделять реактивную депрессию (как реакцию на тяжелые жизненные события, например потерю близкого), соматическую (обусловленную нарушениями баланса веществ на уровне организма) и меланхолическую (эндогенную, психотическую, когда тяжелые мучительные депрессивные страдания никак не связаны с жизненным фоном, они возникают как будто бы из ниоткуда). В кино чаще всего встречается реактивная депрессия: герой проживает горе из-за потери близкого человека или чего-то значимого в жизни. Например, арка героини «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» построена на переживании горя от смерти дочери, и она совершает путь от поиска виновных и жажды мести до принятия утраты. Меланхолическая депрессия в кино встречается намного реже. Наиболее яркий из немногочисленных примеров – «Меланхолия» Ларса фон Триера. В этом фильме настолько точно переданы феномены депрессивного поля, что его зачастую используют в качестве иллюстрации на семинарах по депрессии.

Обсессивно-компульсивный типопыта характеризуется навязчивыми тревожными мыслями (обсессиями) и призванными снизить эту тревогу ритуальными действиями (компульсиями). Возможны варианты обсессий без компульсий и наоборот. Фактура этого опыта очень интересна, существует много уникальных и кинематографичных обсессивно-компульсивных проявлений. Иногда эта фактура используется в кино как яркий психологический штрих к личности персонажа или даже главного героя (например, герой Джека Николсона в фильме «Лучше не бывает»).

Параноидный опытхарактеризуется подозрительностью, злопамятством, обвинением окружающих в неблаговидных мотивах по отношению к человеку, недовольством, мстительностью, обидчивостью, ревнивостью, склонностью к конспирологическим теориям. Яркий пример в кино – Гарри Кол в «Разговоре» Копполы. Параноидный главный герой встречается относительно редко, а сама феноменология паранойи, пронизывающая мир истории, присуща жанру триллера.

Психопатический (антисоциальный) опытхарактеризуется отсутствием эмпатии, эмоциональным безразличием, отсутствием привязанностей к людям, сознательным манипулированием другими людьми (в отличие от неосознанных истерических манипуляций, действия психопатов намеренны и целенаправленны), самоутверждением за их счет. Выделяют пассивно-паразитических и активно-жестоких психопатов. Первые безразлично используют других в своих целях, «шагают по головам», вторые прибегают к откровенному насилию. В психопатическом опыте чувствительность заморожена и человек стремится получить всемогущий контроль над жизнями других, которые для него являются лишь объектом. Иногда это доходит до крайней степени – убийства как иллюзии контроля над жизнью и смертью. Психопатический опыт чаще всего лежит в основе характеров антагонистов и особенно часто используется в детективах и триллерах. Психопатические персонажи – это жестокие убийцы, насильники, серийные маньяки, великие хладнокровные манипуляторы. Психопат в качестве протагониста – опасный выбор, поскольку он создает проблемы со зрительской идентификацией. Тем не менее такие эксперименты периодически удаются. Самый яркий пример – Декстер, которого тем не менее пришлось постепенно очеловечивать и развивать в нем способность к эмоциональным привязанностям. Нарциссической психопаткой также является Эми в «Исчезнувшей», однако протагонист в фильме – все же ее пусть и нарциссичный, но все-таки невротик муж. Внутреннее устройство психопатического опыта – это, безусловно, ценнейший материал для сценаристов. Но поскольку фокусом книги я выбрала создание главного героя сценария, скрепя сердце и с большим сожалением все же выношу психопатов за скобки своей работы.

Главными героями фильмов в подавляющем большинстве становятся невротики (вне зависимости от типа их опыта, поскольку на невротическом уровне последние выражены неярко и лишь слегка окрашивают невротические проблемы в разные тона), нарциссы (самый распространенный тип невротического героя, однако часто встречаются и нарциссические герои пограничного и психотического уровня) и пограничники (сравнительно часто встречающиеся в кино и в жизни, с тенденцией ко все большему распространению пограничной феноменологии). Именно этим типам героев посвящены отдельные главы моей книги.

Также хочу вас еще раз предостеречь и напомнить о том, что за диагнозами и классификациями очень просто потерять человека – живого, уникального, разнообразного в своих проявлениях. И меньшее, чего бы мне хотелось, – это того, чтобы сценаристы писали истории про диагнозы и психические расстройства, а не про живых людей. Приведенная классификация лишь карта местности, которой стоит воспользоваться для ориентации и затем отложить в сторону.