Ираклий Квирикадзе - Мальчик, идущий за дикой уткой

– При первой встрече я дал ему револьвер, – продолжает рассказ Байрам-Курбан-оглы, – и этим ограничился. Потом стал убеждать его, что в Несторе Квирикадзе всё от дьявола. Револьвер стал жечь ему руки, настал день, когда он сказал: “Я убью его”.

Хьюз ушел в деревню. Я смотрел в подзорную трубу…

В большом круге были видны три фигуры: Нестор, осел и на осле Кристофер. Окуляр подзорной трубы сопровождал собеседников, как оптический прицел винтовки. Широкая спина Нестора – прекрасная мишень для выстрела. Лицо Кристофера напряжено, но разговора не слышно.

Он не решился на выстрел. В один момент я видел, как он вынул, но тут же спрятал револьвер.

А ведь ситуация была удачнейшая. Нестор ни о чем не подозревал. Они шли через пролесок к мельнице.

Когда Хьюз вернулся, я не сдержался и назвал его трусом…

Через несколько дней горела столовая красной коммуны. Хьюз догадался, что это было делом моих рук!

Байрам-Курбан-оглы поперхнулся дымом самокрутки. Глаза наполнились слезами. Успокоился. Восстановил дыхание.

– Вы, наверно, думаете, как просто я рассказываю о своих, – улыбается, – злодеяниях. Я молчал об этом десятки лет. Сейчас я счастлив, мне хорошо, я говорю вслух. И мне неважно, что вы думаете обо всем этом. Может быть, всё это и не интересно вам. Все преступления того времени так похожи друг на друга: поджоги, убийства из-за угла… Вы об этом слышали, читали в учебниках истории, смотрели в фильмах – а я это делал. Потом я превратился в Байрама-Курбан-оглы. Всю жизнь просидел в этой музыкальной комнате и играл. Хотите послушать, как я играю?

Байрам-Курбан-оглы перебирает струны восточного инструмента. Улыбается. Тоскливая музыка. Тоскливая улыбка.

За три дня до пожара в столовой красной коммуны шло собрание.

Длинный стол. Пальмы в кадках. У стены кинопроектор. Механик заряжает ленту.

За столом сидят жители деревни, монахи в черных сутанах, мусульманский мулла. В дверях детишки. Нестор жестом зовет детей, те входят, рассаживаются на полу.

Нестор поднимает руку, требуя внимания.

– Я пригласил сегодня вас, чтобы ответить на вопрос: “Какое всех нас ждет будущее?” Я с уверенностью говорю: оно будет прекрасным! Мы строим это будущее! И каждого, кто придет в коммуну, независимо от возраста, национальности, вероисповедания, с желанием объединиться с нами, мы примем его…

Нестор оглядел присутствующих.

– Иосиф Чхаидзе, – показал на киномеханика, – служит чуду, которое зовется кино! Сейчас мы увидим наше прекрасное будущее!

Монахи, крестьяне, мулла, дети смотрят хронику двадцатых годов.

Летят дирижабли. По морю плывут пароходы. Ледоколы разбивают льды. С плотин гидростанций падают водные каскады. Толпы счастливых людей. Взрывают динамитом горы. Проводят в пустынях каналы. Цветут яблоневые сады. Праздничные парады. Льется сталь из доменных печей. Пирамиды физкультурников. Тысячи детей машут бумажными цветами. Поднимается в небо аэростат, на гондоле надпись: СССР. Танцоры в черкесках пляшут лезгинку…

– Я замешался в толпе монахов, когда они спускались с гор, – продолжает рассказ Байрам-Курбан-оглы, – это было делом нетрудным. Я смотрел на экран и видел, как сказал Нестор, “прекрасное будущее”. Я не понимал его. Кто они, эти пляшущие люди? Куда бегут? Что взрывают? И почему они всё время смеются? Чему беспрестанно радуются?

Я перестал глядеть на экран. Меня гипнотизировала спина Нестора. В двух шагах. Револьвер под сутаной. Но я не мог поднять руку. Мысленно я видел, как после выстрела выбегаю во двор, вскакиваю на лошадь и исчезаю. Но, глядя в темноте на Нестора, я ослаб от страха, от него шла адская сила, она задавила меня.

А на экране бросали цветы балеринам, кормили обедами бритоголовых беспризорников и сирот, включали электрические лампочки, строили фабрики, небоскребы…

“Прекрасное будущее” кончилось на высшей мажорной ноте. Нестор вновь вышел в центр комнаты. Он переступал через головы детей, заполнивших всё пространство столовой:

– Если бы здесь, с нами, сидел Иисус, а рядом с ним сидел Магомет, они сообщили бы вам, что именно такое будущее желали они человечеству! Справедливость – вот как называется это будущее! Всюду в мире должны объединяться люди добра, должны вместе строить, вместе чинить, вместе выгребать старую грязь… Если бы здесь, с нами, сидели Иисус и Магомет, они бы сказали то же самое!..

После собрания в столовой красной коммуны священник Евгений и Нестор Квирикадзе шли рядом.

Вот они спускаются по склону холма. Священник говорит:

– Когда мы подходили к Лио, то увидели человека у телеграфного столба. Мы разговорились с ним, он показался нам несчастным…

Нестор чуть смутился:

– Он чудак. Но я тоже виноват, что он приковал себя к столбу. Мы затеяли игру между собой… которая затянулась…

– Он ни на что не высказал обиды…

– Да, я знаю. Он очень упрямый, очень английский человек… Я схожу к нему.

В ту ночь началось настоящее светопреставление.

Начался вселенский потоп.

В первую же ночь по приезде Сусанны в Лио с громом, с молниями зародилась жизнь в ее чреве. В эту же ночь были убиты Кристофер Хьюз и Нестор. Всё произошло как в плохом кино. Как в средневековом готическом романе. Как в синей тетрадке Лаврентия Зосимовича Мгеладзе.

Любовь, жизнь, смерть переплелись друг с другом!

Распутаем клубок.

Кристофер Хьюз был убит не на рассвете 18 сентября 1922 года, а ночью, точнее, под утро 19 сентября.

В ту ночь в деревню приехала Сусанна. Повзрослевшая, коротко остриженная по моде, эмансипированная – тоже дань моде. Узнав, что Кристофер Хьюз вот уже третий месяц изгнан из деревни и живет (прозябает) у телеграфного столба (и всё это благодаря ее брату), она громогласно заявила о своей любви к Хьюзу: “Я люблю его, полгода в Кутаиси я только о нем и думала, Нестор, ты мне не брат, где твоя любовь к людям, если ты так поступил с ним? Не объясняй, совсем это не смешная история! Где он? Нет, именно сейчас, никаких завтра. Дождь мне не страшен!”

Нестор смотрел на сестру, поражался ее виду, ее откровенности, ее решительности. “Ты не боишься моего запрета? Для тебя не имеет значения, как я отнесусь к твоей любви? Вообще, что это за любовь? Какой-то англичанин! Завтра духу его здесь не будет!”

Сестра превратилась в тигрицу. Из красивой Сусанны – в когтистую, готовую разодрать в клочья всех тигрицу!

Нестор отступил. На эту ночь. Чтобы выиграть время, разобраться в ситуации.

Он уговорил сестру лечь спать. Утро вечера мудренее.

– С Кристофером ничего не случится. Дождь ему не страшен. Я не раз был на Свиной горе (проговорился), видел его “Англию”. Там навес, живет в нормальных полевых условиях.