Владимир Кулаков - Сердце в опилках

Предметом воздыхания для Валерки являлась всё та же Валя, с которой они вместе учились в очередной школе. Цирковые дети меняют школы и классы в каждом новом городе. Последние полгода гастроли акробатов Рыжовых совпадали с гастрольными городами воздушного полёта, а значит и школа у ребят была одна. До этого они закончили учёбу в Новосибирске, летом отдыхали, и вот теперь Валерка снова гордо сидел за одной партой с Валентиной. Наступил финальный учебный год перед получением аттестата.

После уроков «Мухомор» благоговейно и смиренно нёс её портфель, стараясь тем самым растопить лёд в сердце юной красавицы и завоевать её расположение.

Валентина от природы была удивительно красивым созданием. Смуглое, чуть широкоскулое лицо, с застывшей полуулыбкой на выразительных рельефных губах, с блестящими, вечно насмешливыми глазами. Они были с какой-то полупьяной поволокой и настолько зеленовато-серыми, что казалось в них нет зрачков. Глаза обрамляли пушистые ресницы, которые неторопливо и томно прикрывались, словно постоянно пытались спрятать какую-то тайну. Кукольный, слегка вздёрнутый носик кокетничал с каждым встречным. Роскошные каштановые волосы прикрывали крепкие плечи воздушной гимнастки и её оформившуюся грудь. Во время представления, чтобы не мешали работе в воздухе, Валентина собирала волосы в тугой узел, переливающийся бижутерией, – отчего становилась ещё краше. Открывалась её высокая шея, и зрители видели царственный поворот головы.

Валентина любила всё обтягивающее, что подчёркивало её формы. Ходила она, чуть покачивая бёдрами, по-кошачьи мягко и тягуче неторопливо. В какой-то момент вдруг взрывалась секундной резкостью, молниеносностью движений, так необходимых в воздухе, и тут же, прикрывая глаза, словно сытая пантера, сонно и плавно продолжала свои движения.

В ней царила не по годам потрясающая женская пластика, завораживающая, манящая, обещающая будущим мужчинам рай и погибель…

Во всех школах Валентина бесспорно оказывалась первой красавицей в классе. Она к этому привыкла. Отчего характер её заметно испортился – была подчёркнуто недоступна, холодна и надменна.

Валерка Рыжов добровольно исполнял роль «пажа». Он становился безмерно счастливым от любого знака внимания, считая себя рыцарем и телохранителем Валентины. Его распирала гордость и чувство собственной значимости. Одноклассники ему явно завидовали…

Жизнь Валерки в этой роли была соразмеренной и спокойной до той поры, пока он не заметил, что Валентина своё внимание уделяет не ему, а Пашке Жарких – этому лошаднику, простому служащему по уходу за животными, этому «говночисту»!

С той минуты существование его было отравлено ревностью, душевное спокойствие нарушено, и он стал жаждать мести…

– У меня к тебе есть мужской разговор! – как-то зашёл Валерка Рыжов к Павлу на конюшню. Тот сидел на реквизитном ящике и перебирал сено. Валерка внимательно рассматривал Пашку, наперёд оценивая свои шансы. Уверенность его росла – они явно были в разных весовых категориях. Если не считать Пашкиного роста, у Рыжова было неоспоримое превосходство.

– Ну, говори, «мужчина»! – усмехнулся Пашка.

Валерка сразу решил «взять горлом»:

– Если ты ещё раз подойдёшь к Вале, я тебя… я…, я не знаю, что с тобой сделаю! – ревниво выпалил Валерка Рыжов, вспыхнув своими белыми пятнами на лице.

– Ну вот, не знаешь, а угрожаешь, – спокойно ответил Пашка, продолжая работу. Он даже не посмотрел в его сторону.

– Это я-то не знаю? Я? Ха-ха!.. – Валерка нервно хохотнул, сглотнув слюну. Он заводился всё больше и больше. Голос его подсип, то и дело срывался от злости и мандража. – Я… я тебя на дуэль вызову! Вот!

– Дуэль? – Пашка удивлённо приподнял брови и выпрямил спину. Его серые в рыжую крапинку глаза брызнули смехом. – Интересно! Какое оружие предпочитаете, месью Рыжов – бокс без перчаток, пистолеты, кинжалы? Или, может быть, дуэль на соплях? Так ей тебя случайно и пришибить можно.

– На рапирах! – вскричал Валерка, вспомнив о своих мушкетёрских способностях, которые он пытался демонстрировать на манеже во время выступлений.

Пашка Жарких приподнялся, бросил сено и, презрительно улыбаясь, произнёс фразу, которую не раз встречал в прочитанных книгах:

– Я к вашим услугам, мон шер! Вот мои секунданты! – Пашка показал на мирно жующих лошадей. – Где и когда я вас смогу убить?

– Дуэль будет во дворе и немедленно, вот только сбегаю за рапирой!

– Ну-ну! Беги, гнедой иноходец, да не забудь наточить свою железяку! – вдогонку посоветовал Пашка Валерке Рыжову, спешащему на собственные похороны.

Павлик вспомнил о Валентине, представив её вечно улыбающееся лицо, и горячая волна нежности обожгла юное сердце.

Пора было подумать и об оружии. Оно валялось тут же, под ногами, в виде сломанной утром ручки от метлы.

Появился запыхавшийся Рыжов. В руке у него блестела настоящая рапира, которой пользовались в номере «Весёлые мушкетёры» во время представления. Огненная копна его волос торчала во все стороны, белые пятна на лице сияли боевым раскрасом. Валерка сейчас был действительно похож на перевозбуждённого мухомора-переростка.

Они, как и договаривались, вышли во двор цирка, куда смотрели большинство окон артистических гримёрных.

– Ромео, защищайтесь! – театрально воскликнул обладатель гнедой масти. Он тряхнул для куража своей огненной гривой, обнажил клинок, махнул им пару раз, со свистом рассекая воздух, красиво откинул руку и согнул ноги в коленях.

– Я к вашим услугам, «ржавый»! – Пашка тоже принял позу мушкетёра. В мозгу пронеслось: «Ну, держись, „мухомор"! Сейчас я из тебя буду делать бледную поганку!..»

И начался исторический поединок, которому позавидовал бы даже великий Шекспир. Свидетелями ему были – воробьи с голубями, клюющие на цирковом дворе остатки просыпанного зерна, и любопытные лица артистов, прилипшие носами к стёклам окон гримёрок.

Следовали выпады за выпадами, отбивы, туше. «Искры» в виде щепок летели во все стороны. Наступала то одна сторона, то другая.

Пашка в своё время тоже неплохо поднаторел в дворовых баталиях, особенно после многочисленных просмотров «Трёх мушкетёров». Много тогда было «дров наломано»…

Противники стали уставать. Валерка тяжело сопел. Резкие движения он не любил. Пот заливал его глаза. В ушах свистело. Сердце от мандража и усталости готово было выскочить из груди и драпать куда глаза глядят. «Мухомор» пошёл ва-банк! Намереваясь нанести последний сокрушительный удар и тем самым закончить поединок в свою пользу, он двумя руками махнул рапирой как мечом, но промахнулся. Его развернуло, и он подставил Пашке отнюдь не фехтовальное место. «Ромео» не преминул этим воспользоваться.