Алексан Аракелян - Как писать сценарии

Жизнь с одной стороны коротка, но с другой – очень длинна и надо ее чем-то наполнить. Если у тебя в жизни была любовь, была борьба, были и радость победы, и горечь поражения, то у тебя есть, по крайней мере, две причины или даже одна, чтобы дольше прожить. Тебе необходимо создать определенные условия, чтобы передать эти условия своим детям или другим поколениям.

Есть и вторая причина – назовем ее «кино», которое позволяет сконцентрировать свои чувства, у него есть возможность влиять на нервные окончания, как иглой, – картинами и определенностью познания мира, любить и идти вперед, идти любя.

Творчество – всегда борьба, как в одну реку нельзя войти дважды, так и одна картина об одном и том же, даже если вы снимете ее хоть сто раз, всегда будет иной. Поэтому входите в этот праздник, который состоит из действий, поиска, побед и разочарований. Больше все-таки победы, потому что вы искали любовь, и если даже ошиблись, то что с того? Вы же любили, и в вас звучала мелодия…

Идите дальше. Занавес закрывается только на этот день, на следующий – он вновь откроется, в силу того что идет уже другая постановка, и это – ваш театр.

Запустите в себе это безусловное понимание как необходимость, многое из того, что для вас казалось главным, исчезнет. Взамен вы получите мелодию, жажду жизни и любви, и еще – улыбку. Наполненная пониманием улыбка мужчины или женщины – это другая улыбка. В ней есть мелодия, и она привлекает, потому что в улыбке как мужчина так и женщина ищут любовь – мелодию, которую они знают и снова хотят услышать.

Рассмотрим несколько примеров, которые состоят из многих «почему?». Почему западные, назовем так «западные», актеры играют лучше в фильмах про рыцарей, про королей и т.д.? Здесь скорее надо использовать выражение «мне так кажется» (но я думаю, что прав), потому что они играют то, что знают и понимают, что лежит в них. Как бы актер ни играл, лучшая роль – та, которая выражает его характер и сидит в нем, в его Я. Ни один западный актер не смог сыграть в картинах о революционных переменах так, как это делали наши актеры. Потому что это сидело не только в них, но и в режиссере, и в операторе, и в актере.

Почему сейчас не могут снимать более или менее внятного кино про войну или про то время? Потому что у них самих нет стержня – понимания того, что происходила Великая революция и Великая трагедия, когда люди шли с оружием друг на друга: брат на брата, отец на сына. Ни режиссеры, ни тем более сценаристы и так называемые писатели не поняли, что это была Великая трагедия или Великое произведение, от которого нельзя отказываться. Я пишу о тех, кто этим занимается сейчас.

Но есть западное кино или американское кино, – фильмы, которые ты смотришь бесконечное количество раз и забываешь их на второй день. Ты смотришь: снято в темпе, и тебя увлекает темп и характеры, отражающие действие, но больше ничего!

Есть европейское кино, но это кино послевоенное, вплоть до середины восьмидесятых, когда там снимались великие актеры. Великие режиссеры снимали фильмы, где так же, как и великие художники эпохи Возрождения, они воспроизводили чувства и отношения, в которых всегда было больше человеческого: высокого стремления, чистых надежд, благородных действий. Прекрасное французское и итальянское кино основывалось именно на умении выражать образ героя, показывать, каким должен быть Человек в обществе хаоса. Все великие актеры, в том числе американские, – выходцы из Европы. Особенно женщины.

Искусства Франции мы касались несколько раз, потому что, по сути, именно оно определяло качество людских взаимоотношений, то, какими они должны быть. Франция была впереди, и далеко впереди. Во французском кино нет красивых героев или «икон», как в американском или в кино нашего времени, кроме Алена Делона и Жерара Филиппа, двух великих актеров. Первый всегда играл себя, а второй был просто гением. Остальные киноактеры любого жанра точно представляли персонажей, которых они играли, при этом это тоже были великие и гениальные актеры.

Такими должны быть мужчины, когда рядом такие женщины. Их немного, оставшихся в памяти, но они создавали образ Женщины и были камертоном наших ощущений и наших чувств.

Первое место я отвожу Анни Жирардо, затем Одри Хепберн. Она не француженка, но в ней есть легкость и прозрачность, которая всегда приходит или есть как востребованный, и создающий образ женщины в киноискусстве Франции. Жаклин Бессет, Катрин Денев, Софи Лорен – из итальянского кино, и самая поздняя звезда – Софи Марсо. Многие говорят об Анук Эме, но она осталась в единственном фильме «Мужчина и женщина», созданном как «гимн любви» для всех поколений эпохи романтики.

Когда я писал эту книгу, вспомнил, но не захотел снова заглянуть во вторую серию кинофильма. Вторая серия открыла тайну первой части, которую мы в своей жизни проходим, пролетаем, а затем не замечаем. Это время любви, и каким бы оно ни было… сделайте его прекрасным. Время любви всегда красиво, и ваше чувство не оставит вас. Это показал К.Лелюш во второй серии. Второй фильм – это рассказ о чувствах, рожденных первым фильмом, но заканчивается он тем, что герой остается с той, с которой они расстались двадцать лет назад.

В этом и содержится магия того, что каждый может снять фильм в дни счастья, что будет лучшим талисманом, который будет беречь и вас тогда, когда будет казаться, что все – позади.

Я убежден, что время сейчас идет к перелому, и этот перелом произойдет в сторону света. Если изменится человек, скорее всего, он воспользуется всем тем, что создавали до него лучшие умы человечества. Наступило время, когда человеку даны возможности получить свободу и полностью отдаться жизни, освободившись от материальной зависимости.

То, что дается ему сейчас, никто не мог бы получить до наступиления времени быстрого распространения информационных технологий. Используя их в сочетании, у человека появляется возможность сделать свою жизнь необыкновенно красивой. Образно выражаясь, он может подняться на вершину, доступную когда-то только королям.

Итак, если мы захотим, то сможем насытить необыкновенными красками и продлить маленький период нашей жизни, нет не в физическом или биологическом смысле. Если вы получили в своей жизни любовь, детей, друзей и врагов, то стали острее чувствовать каждый миг своей жизни: в ней стало больше света. А в чем вечная радость света? Вы не будете чувствовать приближения тьмы, вы сможете радоваться до конца, да и не будет этого конца.

К чему я призывал в двух предыдущих книгах? Я призывал смотреть и видеть свет, учиться, и учиться у самых великих актеров. По сути, вся наша жизнь конечна – это игра. И «почему?» – вопрос, который мучает меня постоянно. Почему учатся у кого-то, а не у великих актеров, которые могут представить чувства, которые вас могут тронуть до глубины души?