Владимир Ильин - Напряжение на высоте

Если исключить тот факт, что грузовой состав был обязан пропустить все пассажирские на своем пути, путешествие вышло спокойным, хотя некая провокация чувствовалась, витая в воздухе. Картины пригородов большого города вызвали сдержанный интерес, а ближе к пункту назначения старейшина уже вовсю принялся переодеваться в парадно-боевое облачение. И то ли вместе с ним, то ли само по себе, отчего-то в сердце старика росло напряжение.

Словно действительно ждет его впереди серьезный бой. Или это простая тревожность, нашедшая на него еще после сцепки их вагонов с товарняком, подкрепленная знакомым нарядом? Давно он не дрался, вот и все… Высокое положение обязывает передать войну молодым. Самоуспокоение сработало, но маетное ощущение все равно замерло где-то в предсердии.

На секунду показалась мрачная и бледноватая старуха, уведомив о завершении пути. Только вот перрон Казанского вокзала так и не появился за окном – локомотив уверенно проследовал по ветке севернее, забирая в промзону.

Где и встал, в тупике – позади железобетонная стена с пущенной поверх колючей проволокой; впереди пустырь и убитая тяжелой техникой дорога, вдоль которой стоят бетономешалки; целые горы щебня справа вдоль путей, обшарпанный низкий корпус из кирпича и не работающий по вечернему времени бетонный завод слева.

Серое небо давало достаточно света, чтобы не зажигать фонари на столбах, но вид выходил угрюмый и тревожный.

А еще их ждали – или отслеживали путь. Через короткое время, занятое разговорами в салоне, как теперь быть и каким образом им добираться до пассажирского вокзала, из-за поворота дороги послышался басовитый рокот множества моторов.

Машины вкатывались на площадку перед вагонами неторопливо, перебираясь через ухабы и разрытую до слякоти колею. Один за другим – белые тяжелые внедорожники с гербом вместо номера и наглухо тонированными стеклами. Две машины заперли дорогу справа и слева, перегородив собой. Еще три джипа остались слепить светом фар вагоны, пока кто-то не приказал погасить свет.

– Нам пора, – бесстрастно произнесла неведомо как подкравшаяся старуха, и старейшина направился к выходу из вагона.

Го Юнксу вышагнул под чужое небо, сделал несколько шагов вперед, игнорируя встречающих, повернулся к заходящему солнцу и втянул пыльный и сухой воздух промзоны. Привычно потянулся к небу – и нервы дернуло отзвуком битвы: то ли творимой, то ли которой еще предстоит произойти. Местное небо было неспокойно, оно уже меняло хозяев – совсем недавно. Но сейчас оно не принадлежало никому – словно поднятый вихрем лист, что успокаивался, опадая. Однако вихрь можно поднять и вновь. Старейшина вальяжно повернулся к джипам, отметив за своей спиной ведьму с двумя воспитанницами.

Хлопнули двери внедорожников, выпуская под прохладу осени охрану в серых пиджаках, деловито распределившую секторы наблюдения.

Через короткое время пришло время пассажирских дверей большой центральной машины. Первым выбрался юноша на середине третьего десятка лет – слегка вальяжный, словно сытый лев, в сером длиннополом пальто и туфлях, с тщательно убранными в прическу длинными волосами. Вслед за ним, из его же двери на улицу выбралась хрупкая девушка в шубке из белого меха до коленок, в меховой же шапке и миловидных ботиночках. Го Дейю старейшина распознал без труда.

Что это? Они захватили Дейю и собираются ею торговать? Раздражение старейшины никак не проявилось на лице, но сама мысль, что между ним и целью стоят деньги, которые придется платить…

Тем удивительнее было свободное движение девушки вперед, к ним навстречу – вернее, та совершила короткий шажок и чуть было не наступила на месиво, в которое обратилась давно не ремонтированная дорога. Короткого мига задумчивости на лице девушки хватило, чтобы спохватившийся охранник позади машины открыл багажник и вышагнул вперед с огромной кипой меховых накидок. Чтобы бросить первую из них прямо в грязь, под ноги девушки.

Брови старейшины поползли вверх от изумления. Особенно после того, как Дейю даже не обратила на это внимание и просто шагнула по ней вперед. Новая накидка упала в грязь – и новый шаг навстречу пребывающим в замешательстве гостям из Поднебесной.

Так она пленница или кто? Старейшина с искренним любопытством оглядывал людей возле машины. Впрочем, цели это не меняет.

– Эта недостойная Дейю спешит передать желание ее супруга, княжича Борецкого Павла, говорить с вами, – смиренно потупившись, не спеша произнесла Дейю, завершив слова поклоном вежливости.

Го Юнксу как-то обескураженно посмотрел на старую ведьму. А та отчего-то блеснула гордостью и торжеством в глазах.

– Скажи ему – я готов слушать, – ответил старейшина.

Дейю отразила вежливую улыбку и вернулась обратно, что-то шепнув юноше.

В этот раз по мехам двигался парень – с ленцой, искоса поглядывая на поезд, на котором прибыли Го.

Старейшина тоже украдкой его оглядел. И от злости чуть зубы не сцепил.

Вагоны были грязными – под слоем дорожной пыли герба почти не было видно. Слева и справа – мрачные бесформенные конструкции на платформах товарняка, разящие машинным маслом. И это все на фоне идеально белой чистоты внедорожников. Словно добивая его, со стороны головного вагона послышалось отчетливое овечье блеяние.

Впрочем, одеяния его, достойные старейшины великого клана, все равно подчеркивали статус. И прикрывали длинной полой ботинки, увязшие то ли в глине, то ли в еще какой-то голой земле.

Юноша остановился за пару шагов и, словно сомневаясь, посмотрел сначала на старейшину, затем на ведьму за его спиной. На его счастье, говорить он начал все-таки с мужчиной.

– Моя супруга сказала, что стоит предложить вам трансграничную перевозку по Амуру. Доставка на наш берег реки в указанную вами точку за шестьдесят процентов от оценочной стоимости товара.

– Зачем нам груз на твоем берегу? – хмыкнул старейшина.

– Если он вам не нужен, я предлагаю перевезти его обратно в Поднебесную за шестьдесят процентов от оценочной стоимости товара, – не смутился юноша. – Доставка – в ваши воды, дальнейшая судьба груза меня не интересует.

– Это высокая ставка за контрабанду. В степях Азар Бая берут половину цены, – примерялся Го Юнксу к тому, как будет всех убивать.

Потому что вряд ли та, что зовется супругой, вдруг добровольно захочет вернуться домой.

– Если вам интересно искать груз с разворованных фур по кочевым поселениям, это ваш выбор, – уважительно кивнул княжич. – Я слышал, особая беда с дорогим высокотехнологичным оборудованием. Ящиками тары топят костры, а содержимое сдают на металлолом.

– На дне реки вообще ничего не найти, – сухо отбрил старейшина.