Татьяна Мастрюкова - Приоткрытая дверь

Я перевела все в шутку, попутно выяснив, что в квартире никого, кроме нас троих, нет. Невольно я оглянулась на темную комнату за моей спиной. Свет из коридора падал как раз на угол с висящим пальто. Только никакого пальто там уже не висело. Там вообще ничего не было, как всегда. Просто кусок светлой стены. Даже удивительно, как и откуда туда могла лечь тень, чтобы я приняла ее за пальто. Мысль, что это было вовсе не пальто и вовсе не тень, я благоразумно отогнала прочь.

Тетя Юля пришла только ближе к полуночи, когда мы все уже легли спать.

Игрушечник

Сделав свою первую игрушку, он вовсе не собирался продолжать в том же духе. Сделал и сделал. Бывает.

Но буквально через месяц с небольшим внезапно в торговом центре свернул в магазин рукоделия и набрал полную корзину разных иголок, ниток, кусочков ткани, каких-то пуговиц и даже кукольных глаз. Очнулся только у кассы, когда надо было расплачиваться. Вот уж не подозревал, что вообще существуют кукольные глаза в свободной продаже!

Дома, не распаковывая, не доставая чек из пакета, запихнул покупки в шкаф и попытался забыть.

Странный порыв.

А потом был довольно тяжелый день. Дома буквально рухнул, едва раздевшись. Отрубился без сна. А среди ночи вдруг встал, словно подбросило. Полез в шкаф, достал пакет из магазина рукоделия. Распаковал покупки, плюхнулся в кресло и начал шить…

В сообщениях уже висело много букв от 4uWi4ka4u.

4uWi4ka4u:

Сейчас ночь еще, а мне нужно с кем-нибудь поделиться. И не с кем.

4uWi4ka4u:

Мне вообще кажется, что я и не здесь, и не там. Нигде. Знаю, что не поймешь. Со мной такое бывает, особенно ночью. Ну, в общем, я на самом деле хочу сказать тебе спасибо, что загрузила поисками. Мне правда это нужно.

4uWi4ka4u:

Я тут вспоминала японские ужастики. И думала: каково это – быть девочкой из телефона?

Только так и существовать.

Ладно, бред несу. Но что-то мне страшно иногда. Думала, что уже ничего не напугает. Но это неправда. Всегда найдется нечто более ужасное. И этому нет конца.

Читала историю про парня, который слышал, как сумасшедшая бабушка-соседка по вечерам шлепает ладонью по стене. Как раз там, где у него кровать стояла. Только, конечно, со своей стороны. Не постоянно, но довольно громко. Звонко так. И парень даже привык к этим шлепкам. И ради прикола пару раз перестукивался с ней. Где стукнет – с той стороны бабка шлепнет. Развлекался так. Нашел как-то в интернете азбуку Морзе и простучал: «Привет». А она ему в ответ, представляешь, прошлепала: «Выпусти меня отсюда». И парень решил тогда больше не издеваться над больной женщиной. Все ладони ведь отобьет. Такая вот развлекуха у него была.

Пока однажды он не узнал, что между стеной соседской квартиры и его стеной проходит что-то типа вентиляционной трубы или технического шкафа. И кто оттуда ему шлепал… Там человек не поместится. Разве что ребенок. Совсем маленький ребенок.

А ведь бабка, оказывается, тоже жаловалась на шлепки в стену, но ей никто не верил, конечно. А вот каково быть этим самым тем, кто с той стороны шлепал? Я думаю об этом и уснуть не могу…

Ладно, проехали. Спокойной ночи!:-)

Я вообще не поняла, к чему это все. Но 4uWi4ka4u так много и совершенно безвозмездно для меня старалась, что было бы подло с моей стороны проигнорировать ее сообщение.

Принц_Тюлень:

Лучше про такое не думать. Так и свихнуться можно. Как та бабка за стеной. Хотя у нас вот ползал кот по воздуховоду. Если это был кот…

И тут я тоже задумалась. И ничего хорошего в голову не приходило.

Этому парню еще повезло. В отличие от нашей соседки Веры.

И вообще не слишком ли много связано всякой чертовщины со стенами? С тем, что ограждает, защищает, казалось бы. Но никто не знает ни что за этой преградой, ни кто там. Или даже внутри ее.

На улице давно установилась нормальная осенняя погода с ночными заморозками и дождями. Включили отопление, но особого тепла это в квартире не прибавило. У самых батарей было тепло, даже жарко. Но почему-то обогревали они только небольшой пятачок рядом с собой, остальная же квартира оставалась зябкой, как будто кто-то оставил распахнутой балконную дверь.

Мама с бабушкой заклеили окна в наших комнатах. Тетя Юля отчего-то, вопреки своим обычаям, не мерзла и, кажется, никак свои окна не утепляла.

– Да когда уже отопление нормально включат! – сетовала мама. – Такие сквозняки этой осенью, невозможные. Вон даже люстры крутятся. Небось из-за Люлькиной трещины. Всю квартиру выстудила, а заделывать не разрешает. Паш, может, заделаешь, когда Юли не будет, а? Тайком?

– Я не штукатур, – буркнул в ответ папа. – Пусть вызывает мастера, не маленькая уже. Или договаривайтесь с ней сами, пожалуйста, без меня. Делать мне нечего, ага.

Мама обреченно куталась в шерстяную шаль, но папа был непреклонен.

А в школе у нас была жара. И мне приходилось теплую кофту запихивать в рюкзак. А из дома без кофты выходить было холодно.

Я как раз думала над этой несправедливостью, медленно преодолевая каждую ступеньку в нашем подъезде. Тут, кстати, кажется, было гораздо теплее, чем у нас в квартире. И я сознательно тянула время, чтобы согреться.

Навстречу мне спускались с пятого этажа наша соседка с сыном. Их квартира была расположена прямо над нашей, и мы иногда слышали, как мелкий с громким топотом носится туда-сюда по коридору.

Пусть Родик и был похож на упитанного кабанчика, но вполне мог спускаться по лестнице сам. Однако он был настолько избалован, что предпочитал спускаться и подниматься исключительно на руках у матери. И она послушно таскала мальчишку, хотя по ней не скажешь, что она способна тягать такие тяжести, к тому же ежедневно и по нескольку раз на дню.

Я поздоровалась и немного посторонилась, чтобы соседка могла пронести упакованного сынулю. И в тот момент, когда Родик проплывал мимо и его голова оказалась практически на одном уровне с моим лицом, он повернулся ко мне и тихо, но внятно сказал:

– Папа плачет.

У меня мурашки по телу пробежали.

– Что?! Что ты сказал?

Я сама поняла, что вылупилась на мальчишку совершенно ошалело. Соседка неприязненно глянула на меня, будто я по меньшей мере плюнула им с сынулей прямо под ноги или высморкалась при помощи пальцев, и с преувеличенной вежливостью вместо сына ответила, продолжая аккуратно спускаться:

– Родик ничего тебе не говорил. Правда, Родик?