Татьяна Мастрюкова - Приоткрытая дверь

В детской было полно игрушек, всяких модных ништяков. Ни одной страшной или пугающей вещи. Но это ровным счетом ничего не значило.

Мальчишку было жалко. Покопавшись в памяти, он рассказал, как можно бороться с кошмарами. Бабушка научила делать замкнутый круг, через который не может проникнуть нечисть. Двумя выпрямленными руками обводишь себя с обеих сторон, соединяя кончики пальцев сначала спереди, потом – сзади.

Они с мальчиком очертили вокруг себя круги.

– Смотрю, у тебя много игрушек. Вот этот медведь огромный. Ты бы его с собой спать взял. Игрушки же защищают своих хозяев от монстров, ты разве не знал?

Мальчик замотал опущенной головой:

– Они одинаковые. Им все равно.

– В смысле одинаковые?

– Их на фабрике делают. А потом просто так покупают и дарят. Этого медведя мне тетя отдала. Ей жених подарил, а они поссорились. Он, наверное, не очень сильно меня любит и не захочет защищать.

Он все еще медлил, не уходил, хотя умом понимал: это чужой ребенок и проблемы чужой семьи его не должны касаться. Может быть, дело было в самой ситуации, которая была ему хорошо знакома.

Яркие детские кошмары, настолько реальные, что иногда он даже мочился в постель от страха. Сначала, как и положено ребенку, бежал за помощью к взрослым. Потом понял, что они не понимают, и стал скрывать.

Бабушка с ее кругом от нечисти. Как в ужастике отечественного классика.

Он в дошкольном детстве часто оставался один в квартире. Особенно летом, когда детский садик уезжал на дачу. Неизвестно, по какой причине его не отправляли туда. Или когда в саду был карантин. Взрослые работали, приходили поздно. Был только он и квартира. И тот невидимый, кто в квартире.

Он садился на пол, лицом к двери, и со всех сторон обкладывался игрушками. Кру2гом. И ждал. Ждал, конечно, родителей. Но в коридоре раздавались шаги. Кто-то в мягких тапочках, как у бабушки. Стоптанные задники тихо шлепают об пятки. Кто-то подходил к двери и останавливался. Он сначала всматривался, спрашивал: «Кто здесь? Бабуль, ты? Мама?» Потом перестал даже смотреть, только слушал. Как кто-то обходил против часовой стрелки его круговой бастион из игрушек. Близко-близко. А потом, шлепая стоптанными задниками, уходил.

Нет, так было не каждый раз. К тому же он всегда мог попроситься посидеть у соседей или до победного торчать во дворе. Кошмары были страшнее.

Он не помнил уже, что послужило избавлением. В какой-то момент все пришло в норму и кошмарные сны стали посещать его не чаще других людей. Кажется, он с родителями переехал на другую квартиру. Пошел в школу. Не помнил. Но, как бы глубоко ни запихивал воспоминания, ощущение тягучего ужаса, парализующего, неотвратимого, от которого не спасешься, не избавишься, навсегда застряло в памяти. И сейчас, глядя на этого мальчишку, сжавшегося в комочек, таращившего слипающиеся глазенки в тщетных попытках не заснуть, он не мог остаться равнодушным.

А потом у него в голове что-то щелкнуло. Все стало предельно ясно. Словно кто-то под руку толкнул. Будто кто научил давно, а теперь проверял, хорошо ли он усвоил науку.

То ли сама хозяйка, то ли хозяйская бабушка или какая-нибудь няня увлекалась вышиванием. И незавершенная работа валялась позабытая в корзинке с рукоделием на полке.

Сам не понимая как, не особо раздумывая, он вытащил из пялец (он тогда и слова этого не знал) иголку, почти с первого раза вдел нужного цвета нитку. Безжалостно раскромсал декоративную льняную салфетку найденными в корзинке с рукоделием маленькими ножничками. Ими же вспорол вычурную подушечку-думку ради наполнителя.

Мальчишка смотрел на него во все глаза, воспринимая все как должное.

За двадцать минут был готов неуклюжий персонаж, не то медвежонок, не то сова. С глазами-пуговицами. Разными, какие нашел.

– Он только твой. Теперь тебя никто не тронет, – сказал мальчику.

Тот изо всех сил обнял сшитую игрушку и немедленно вырубился.

Он даже проверил, дышит ли ребенок. Все было в порядке, тот просто очень крепко спал.

Влиятельный хозяин потом порекомендовал его где надо, причем сам даже не помнил, по какому поводу так проникся к незнакомому молодому человеку. Может быть, чувствовал себя меценатом, разглядевшим истинный талант. Как-то объяснял это непонятное чувство благодарности. Ведь он рекомендовал, а сам при встрече не замечал, не здоровался. Не из спеси, просто не узнавал.

А ему большего и не надо было.

4uWi4ka4u:

Ведь эти все истории про кикимору на самом деле. Посмотри ссылку: http://doc24837848_482396?hash=9/?p=517&ie=UTF-8

Как бы невыносимо ни было интроверту постоянно делить жилье с другими, часто малознакомыми людьми, а материальное положение вынуждало. Сначала общежитие и отвязные соседки по комнате, которые если не тащились на тусовки в какой-нибудь клуб, то обязательно устраивали вечеринки дома. Потом пришлось снимать квартиру пополам с такой же вчерашней студенткой, но тут было полегче. Они обе работали и встречались разве что только утром в коридоре. Позже соседка съехала к парню, нашлась другая девушка. По счастью, можно было обговаривать условия совместного проживания, и конфликтов почти не возникало. И какое же было огромное облегчение, когда с новой работой появилась возможность снять квартиру только для себя самой. Цена приемлемая, собственники вроде адекватные. Квартира старенькая, но опрятная. Вся техника и, главное, сантехника работает исправно. Что еще нужно?

Один только незначительный косяк, которому почему-то хозяева придавали особое значение. Риелторша исправно рассказала о нем, насмешливо закатив глаза: ведущая в коридорчик дверь единственной комнаты все время сама собой открывалась. Удерживал ее только замок, но хозяева рекомендовали его не использовать. В принципе, дверь была вообще не нужна, запираться не от кого. Но то, что хозяева давали совет по такому ничтожному поводу да так настойчиво, вызывало улыбку. У всех свои тараканы.

Получив ключи, уже через силу практически на пороге обменялась последними репликами с риелтором, такой же молодой девушкой. Хотелось наконец остаться одной, распаковать вещи и начать спокойно жить.

Первым делом она разложила немногочисленные вещички, потом принялась за уборку, предвкушая, как вечером засядет за сериальчик с чашкой чая. И никто не будет мешать, путаться под ногами, требовать переключить канал, таскать конфеты из вазочки.

Дверь в комнату действительно постоянно распахивалась настежь, даже если подложить под нее много раз сложенную бумажку. Но это совершенно не нервировало ее.