Иван Кузнецов - Время желаний

– Итого у нас по нулям, – заключила она. – Свет на деятельность Манфреду этот дом не проливает.

– Вероятно, да.

Я провел рукой под столешницей, выдвинул ящик и принялся простукивать стенки.

– Ищешь тайник? – В глазах Меган живо вспыхнул огонек.

– Почти уверен, что он тут есть. Я видел такие столы раньше. Только вряд ли… – Закончить фразу я не успел. Задняя стенка послушно отвалилась, открыв скрытый карман. Записная книжка выпала следом.

– Да ла-адно, – протянула Меган. – Фантастика. Точнее, детектив.

Я вытащил книжку, перелистнул несколько страниц. Меган деликатно кашлянула. Я покосился на нее и протянул книжку.

– В юрисдикции Инквизиции, понимаю. Однако, полагаю, Джованни не будет возражать.

– Возражать он, может, и не будет, а по шее мне даст, – зловеще усмехнулась Меган. – За разглашение тайны. Так что придется тебе ждать официального разрешения.

– Сомневаюсь, что там что-то ценное. Полагаю, последний раз Манфреду был здесь до того, как началась вся эта кутерьма. Хотя пару личных секретов вы, несомненно, найдете. Жаль, ими нельзя шантажировать мертвеца.

– Я не уверен, что дом покинут, – донесся с лестницы голос Нэда. – В баре початый коньяк. И я нашел вот это. – Он сбежал вниз и протянул ручку, заботливо оставленную мной в нижнем ящике трюмо. Рядом с надписью «Aveiro 2012» распростер крылья уродливый серебристый орел. Меган почесала кончик носа.

– Авейро – это же Португалия?

– Авейру, – поправил маг. – Да, западное побережье.

Я хмыкнул. Прошел на кухню, полюбовался на бутылку. Осмотрел столовые приборы и перешел к стаканам, протянул один из них Нэду. Маг понял мой жест правильно и осторожно понюхал находку.

– Не чувствую запаха.

– Есть, но очень слабый. Ваш песик должен учуять. – Я кивнул в сторону крыльца, рядом с которым топтался оборотень. Меган чувствительно ткнула меня локтем в бок.

– Выходит, минимум неделя, – Нэд проигнорировал ее поведение, – но и никак не больше месяца. Стало быть, он был здесь незадолго до смерти.

Я покосился на Меган.

– Не обольщайся. Книжка могла пролежать здесь годы.

– Я и не обольщаюсь. – Она улыбалась. – Парни, вы не поверите, но я искренне балдею от нашего расследования.

Маг поморщился, повернулся ко мне.

– Какая книжка?

Я продемонстрировал ему тайник, чем вызвал еще одну волну раздражения. После ручки счет по наблюдательности выровнялся, а теперь снова стал в мою пользу. По крайней мере так думал бедняга Нэд.

– Что в сейфе? – В голосе Меган проявился азарт.

– Комплект документов и деньги, – рассеянно ответил маг. Таинственная книжка интересовала его куда больше обыденных находок. – Что в ней?

– Вопрос не ко мне. – Я взял чистый стакан, плеснул коньяку и констатировал: – Посредственно.

Нэд криво улыбнулся:

– Эксперт по спиртному у нас Джованни. Что-нибудь еще?

Вопрос был задан для проформы. Главная находка пребывала в руках Инквизиторов, а искать крупицы золота после того, как нашли самородок, не хотел никто. Да и были ли эти крупицы? Я решил поддержать общее настроение:

– А вы пригласите перевертыша. Возможно, он заметит что-то, что упустили мы.

Правду говоря, я всерьез сомневался, что Светлый увалень заметит экскременты у себя под носом. Маги же знали о его никчемности поболее меня, однако не возразили, поставив в наших изысканиях жирную точку.

* * *

– Вспомнил о старом приятеле? – буднично поинтересовался Джованни. – Или очередная гениальная догадка?

– Кажется, мы с прошлой не до конца разобрались.

– Юра, не обессудь, в записях слишком много… э-э… служебной информации. Но обещаю, если мы найдем что-то интересное, я обязательно сообщу.

– А ты переверни на последние странички, – посоветовал я. – Нас интересуют именно они.

Джованни выразительно вздохнул.

– С них и начали, – скорбно проговорил он. – Это не записная книжка, скорее – дневник. Плюс некоторые… э-э… размышления об Инквизиции. Увы, последняя осмысленная запись относится к событиям годовой давности, а предпоследняя к некоторым… м-м… обстоятельствам две тысячи десятого. Часть записей закодирована, я отдал копию криптографам, говорят, есть успехи. Но по нашему делу пока глухо.

– Осмысленная? Ты сказал, последняя осмысленная. Были еще?

– Еще есть короткая приписка. Арабский стих.

– О чем?

– О великой пустыне, земле сухой и бесплодной. О том, что лишь в ней можно всех превзойти. О разрушенном граде на ее границе. О начале начал и прелестях тонкой луны. Буквально несколько строк.

– И все?

– Юра, своим неверием ты ранишь мое сердце. – Кажется, арабская поэзия задела струны в душе Джованни. – Если хочешь, я пришлю копию страницы тебе… Меган, ты слышала? Займись!

– Она у тебя? В последнее время вы проводите много времени вместе, – заметил я.

– Прекрати! – В голосе Джованни неожиданно прорезалась злость. – Считай, она отрабатывает секретаршей за смерть Манфреду. Засранка… Будь моя воля…

Джованни замолчал. Признаться, я был удивлен такой экспрессией. Что-то между ними явно произошло, и произошло совсем недавно. Раньше я не чувствовал ни малейшего напряжения, а сейчас Джованни едва не закатил истерику на ровном месте. Впрочем, я и сам был неравнодушен к ее выходкам. Пусть и не всегда со знаком минус. Светлая волшебница, манипулирующая двумя умудренными жизнью Темными магами… Смех и грех.

– У тебя все? – осведомился Джованни.

– Пока да.

– Пока?

– Возможно, меня вдохновит арабская поэзия.

– Юра, в нашей ситуации не стоит темнить…

– Не волнуйся, если появятся идеи, обязательно сообщу, – заверил я Инквизитора и нажал отбой. Открыл почтовый ящик с новым сообщением – скан картинки и подпись: «Целую, Мэг». Ну-ну. Я посмотрел на арабскую вязь и почувствовал, как губы растягиваются в улыбке. Изящные ровные строки, похожие на мои как две капли воды. Похожие. Но другие. Запись была подделкой, и, учитывая обстоятельства, сфальсифицировать ее могли лишь двое – Джованни и Меган. Теоретически доступ к книжке мог получить Нэд, но всерьез я последнюю версию не рассматривал. Выбор казался простым, как никогда: старый приятель или легкая на поцелуи волшебница. Любопытно.

Я сварил кофе. Откинулся в кресле, разглядывая письмена. Что убрали? Два указания на место и одно из указаний времени. Ритм не пострадал, образы тоже. Забавно. Помнится, в девятнадцатом веке Джованни увлекался поэзией, даже добился определенных успехов. Да и во Франции разил дам полусвета скабрезными экспромтами. О талантах Меган я не знал ничего. С другой стороны, особого искусства тут не требовалось. Я никогда не славился литературным талантом, однако ж сумел набросать оригинал. Вот познания в арабском – зацепка поинтереснее. Я еще раз вгляделся в иноязычные строфы. Определенно, текст писался не через Сумрак. Автор знал язык и обладал большой практикой. Кажется, на заре нашего знакомства Меган объявляла себя полиглотом? Правда, и у Джованни было не одно столетие для лингвистических изысканий…