Том Поллок - Сын города

Бет смотрела на паука. Паук загадочно смотрел на нее. Девушка сглотнула. Ростом с человека, он изящно покачивался на телефонном кабеле, идущем в переулок, на восьми остроконечных ногах. Нижние щитки, гладкие, как стеклопластик, отражали свет фонаря под ними. От паука исходил треск, словно бормотание чуть ниже уровня слышимости.

– Ну, – парень с асфальтовой кожей, засунув руки в карманы, оперся о стену. – Как тебе наша лошадка?

Бет хмуро на него взглянула:

– Лошадка? Это же огромный паук.

Филиус поджал губы, пожимая плечами, будто говоря: «Не могу отрицать очевидного».

– Он опасен? – спросила Бет.

– Разве он выглядит опасным? – возразил парень.

– Да: он выглядит как огромный наук.

– Ого, впечатляющая наблюдательность.

– Я не нахожу это ободряющим, Фил.

Она сократила «Филиуса» до «Фила» – как будто односложным именем можно было приручить этого дикого парня с выпирающими костями и измазанной сажей кожей. Он привел ее к обычному адски исчирканному «Би-Тишному» таксофону на Хай-стрит, поднял трубку и замялся. Когда Бет спросила, не нужна ли ему мелочь, Фил лишь полуулыбнулся ее наивности.

– Это не та плата, которую они взимают.

Парень поднес телефонную трубку ко рту и довольно удачно сымитировал щелчки и жужжание, раздающиеся на линиях с очень плохим приемом. Остановился, послушал, с довольным видом повесил трубку…

…и завел девушку за угол, в переулок, где она лицом к лицу столкнулась с пауком размером с небольшой автомобиль.

– Напомни еще раз, почему мы должны это сделать? – спросила она. Глаза существа походили на посверкивающие зольные ямы.

– Связь, – отвечая, Фил не сводил взгляд с существа. – Какой смысл иметь армию, если не можешь поговорить с нею? – Он подошел к пауку еще ближе.

– Окей , – кивнула Бет. В том, как парень приближался к созданию, чувствовалась нерешительность, которая девушке совсем не понравилась. Тревога кольнула ее в шею.

– Но – извини, если вопрос идиотский, – почему мы подкрадывается к нему так, будто боимся оказаться съеденными?

Взгляд, который он бросил на девушку, говорил: «Ты действительно хочешь, чтобы я ответил?»

Фил положил руку на голову паука. Тот расплылся, как телевизионная картинка с плохой передачей, потом снова затвердел и пополз вниз по проводам. Парень заметно расслабился и поманил Бет. Гордая тем, что сумела свести дрожь до минимума, она потянулась к существу. Покровы паука оказались прохладными и гладкими.

Звучание, исходящее от него, стало громче, и девушка уловила обрывки разговоров, вибрирующие вокруг головы.

– Люблю тебя, милая, – говорили они и:

– Удачного дня! Я горжусь тобой, – и:

– Не могу дождаться вечера, так хочу тебя увидеть.

– Я люблю тебя.

– Люблю тебя.

– Люблю.

Множество выговоров, мужских и женских голосов, наслаивающихся один на другой, полных любви и заботы, загудели в ее голове. Бет почувствовала, как сердце наполнилось ими. Стыдливое тепло коснулось ушей, и девушка поняла, что улыбается.

На Бет нахлынуло головокружение, и она почувствовала, что сейчас упадет, но паук вытянул сухую ногу, похожую на клинок, подхватывая девушку и подтягивая ее ближе к брюху – ближе к голосам.

– Я люблю тебя, – шептали они.

– Эй! – Фил резко стукнул паука по панцирю своим прутом. – Довольно!

Голоса потонули в фоновом шуме, и голова Бет прояснилась. Она вздрогнула.

– Что это было ? – выдохнула девушка. Лапа паука, холодная, как сталь, обвилась вокруг талии. Бет толкнула ее, но та не сдвинулась с места.

– Фил! – позвала она.

– Немного перестарался, – пробормотал тот и наклонился прямо к пауку, пока их лбы не соприкоснулись. – Ты это брось, маленький дерьмовик. Понял меня?

Существо жалобно загудело.

– Ага, знаем мы, как ты просто пытался ее расслабить, – фыркнул он. – Сделаешь это снова, и я расслаблю тебя – навсегда. Самой большой картонкой, которую только смогу удержать в руках.

Создание подогнуло передние лапы, очевидно в красках представляя угрозу.

Фил оглянулся на Бет:

– Ты в порядке?

Девушка поймала его пристальный взгляд. Сердце колотилось, она чувствовала себя, как будто ее вот-вот стошнит, но все, что Бет слышала, так это его слова, сказанные на мосту: «Есть ли хоть один шанс, что ты не будешь обузой?» Она не должна показывать свой страх:

– В порядке.

Фил наклонился к пауку еще ближе, зашептав ему, и передняя лапа также обвилась вокруг парня. Тот не сопротивлялся, и, глядя на него, Бет тоже расслабилась. На мгновение она увидела свое лицо, искаженное в изгибе массивного экзоскелета паука, а потом огромная тварь с невероятной скоростью заскользила по телефонным проводам, оставив позади облачко последнего вздоха девушки.

Под ними искаженными полосками света и ревущими порывами шума проносились дома, улицы, заводы и машины. Филиус, сидящий напротив нее, стал зернистым и постепенно растворился, Бет почувствовала, что и ее собственное тело заискрилось, а рука распалась на пиксели. Девушка больше не задыхалась, и мгновение за мгновением страх рассеивался. Биение паучьего пульса успокаивало.

Ощущение движения рассеялось, время изменилось. Город потерял определенность, стал темным и расплывчатым. Что было реальным и ярким, так это сеть: кабели вились между призрачными зданиями и убегали под землю, сияли, прорезая городскую темноту, оживлявшуюся бормочущими голосами.

На горизонте проступило очертание: поднимающаяся на холме в южной части города тонкая стальная башня, пылающая светом и звуком. Нити паутины сходились к ней, неуклонно растущей, сияющей, затмевающей небо, направляющей взгляд Бет в небытие. Ропот миллионов разговоров сливался в рев…

…а потом настало ничто. Свет погас, словно задутая спичка, голоса стихли. Бет наклонилась вперед и схватилась за металлические перила. Холодный воздух хлестал ее по щекам, и девушка потерла глаза, привыкая к темноте. Она была высоко.

По-настоящему высоко.

Бет стояла на платформе на металлической башне. Ей потребовалась секунда, чтобы узнать переплетение металлических стоек радиомачты «Кристал-Пэлас». Город в сотне футов ниже мерцал, словно армия светлячков, роящихся в темноте.

– Я на «Крист»… – ее дыхание сбилось, и кожу защипало от полного отсутствия чего-либо между нею и бездной. – Я на башне «Кристалл-Пэлас»? Это… Это правда прекрасно. – С губ Бет сорвался истеричный смешок, когда девушка поняла, как далеко они забрались. Паучки, не больше тех, что можно найди в любом доме, поблескивали то тут, то там, появляясь и исчезая, лезли отовсюду, копошились в кипах проволоки и в спутниковых тарелках своими заостренными лапками. Паук, принесший Бет с Филом, вздрогнул и рассыпался на сотню маленьких восьминогих телец, быстро растворившихся в кишащей массе. Бет поежилась от их дерганых движений и дрожания крошечных брюшек-бусинок. По мере того, как уши привыкали к звукам, ветер все больше и больше распадался на голоса, слышимые сквозь помехи, накатывая волнами потрескивающих разговоров.