Карина Шаинян - Цветной Дозор

Дом скрылся из виду. Тави, почувствовав себя в безопасности, перешла на неторопливый прогулочный шаг и погрузилась в тоскливые размышления о том, что узнала от Чандры. Значит, если сектантам отдадут какую-то вещь, это приведет к катастрофе в Сумраке и испортит жизнь Иным. А если не отдадут – катастрофа произойдет в реальном мире. Погибнут десятки тысяч людей… Тави бессознательно ускорила шаг, сжимая кулаки. Сволочи. Какие же сволочи! И они еще размышляют, торгуются… лишь бы сохранить собственный статус-кво. Ценой многих и многих человеческих жизней. Что, людишки не в счет? Ни для Темных, ни для добреньких Светлых… Гады!

Тави резко остановилась, саданула кулаком по липкому стволу. Шею обдало леденящим ветерком, и прямо под носом в дерево воткнулось, разбрызгивая белые тягучие капли, широкое тусклое лезвие. Несколько мгновений Тави смотрела на него не моргая, широко раскрыв глаза, без единой мысли, а потом, так и не успев понять, что происходит, скользнула в Сумрак. Обернулась, готовая увидеть оскаленного Внимающего и багровую дыру портала. Но увидела лишь тень, невыносимо медленно заносящую руку над тем местом, где только что находилась девушка. Кажется, человек…

Тави отбежала на десяток метров и вышла в реальный мир. Человек. Обычный крестьянин – но почему-то жалобно ругающийся, злобно размахивающий ножом. Видимо, тем самым, которым снимал кору с каучуковых деревьев. Вопя и рубя направо и налево, он закружился волчком и рухнул, запутавшись в собственных ногах. Отбросил нож и разрыдался, потрясая кулаками и выкрикивая угрозы то ли луне, то ли небесам… Света хватало, чтобы увидеть белки его глаз, потемневшие от переполненных кровью сосудов. Да он же укурен в хлам, догадалась Тави. До невменяемости и паранойи… Надо же было так нарваться!

Она побежала, отбросив попытки ступать бесшумно: вопли несчастного наркомана могли заглушить шаги целой роты. Плантация больше не казалась уютным местечком, годным для размышлений. Тави чувствовала, что вот-вот исчерпает запасы везения. Возможно, удача уже закончилась: никогда раньше Тави не сталкивалась с агрессией жителей Слонового острова. Здесь могли обжулить по мелочи, но напасть – никогда. Может, докурился до галлюцинаций и принял ее за демона? Все-таки чужие редко шатаются по ночным плантациям, вряд ли мужик к этому привык. В любом случае она спаслась только чудом. Надо возвращаться. Тави выяснила все, что хотела; теперь разумнее всего сдаться под защиту Дозоров. А что дальше? Уговаривать, убеждать, просить? Она догадывалась, что это бесполезно. Но должна была хотя бы попытаться.

Кратчайший путь в «Сансамай» вел через поселок, но воспользоваться им было бы чистой воды безумием. Тави пошла в обход: она провела на Слоновом достаточно времени, чтобы изучить его дороги и тропинки. Через холмы, через речку… Грунтовка выведет на пляж; там, где в море врезается мыс, придется перелезть через нагромождение скал. Неприятно в темноте, но ничего страшного, она справится.

Дорога заняла больше времени, чем рассчитывала Тави, но все-таки часа через полтора она, взмокшая и ободранная после балансирования на скользких камнях, вышла на отрезок пляжа, где располагался «Сансамай». Тяжелая дорога прочистила мозги, и у Тави появился кривой и ненадежный, но все-таки вполне конкретный план. Взывать к совести старых Иных бесполезно: они давно уже перестали быть людьми. За сотни лет жизни в качестве магов, ведьм, вампиров они перестали идентифицировать себя с человечеством. Они – другие, и собственные шкуры им дороже обычных людей. Но есть еще Андрей. Он по-настоящему молод. Ему двадцать пять не только на вид. Всего десять лет назад он был мальчишкой, не подозревающим о своих фантастических способностях. Андрей еще не отвык от того, что он – один из людей. В нем можно разбудить совесть. Или хотя бы жалость. Да, он недолюбливает Тави – но, может, именно поэтому позовет коллег не сразу, попытается задержать ее сам. У нее будет время, чтобы убедить его. А вместе они придумают, как действовать дальше.

Тави вышла на участок незастроенной земли, где среди редких кокосовых пальм торчали таблички «продается». Еще пара сотен метров, и перед ней появится условная оградка, отделяющая территорию «Сансамая». Тави замедлила шаги, а потом и вовсе присела на влажный рыхлый песок, чтобы хорошенько все обдумать.

В «Сансамай» надо проникнуть незаметно. Пробраться в хижину Андрея. Если он там – хорошо. Нет – она подождет. Проблема возникнет, если он вдруг вернется не один. Пожалуй, стоит спрятаться и, если Андрей приведет гостя, слинять через второй слой Сумрака. Пройдет ли этот номер во второй раз? Пожалуй, пройдет: вряд ли кто-нибудь ожидает, что она добровольно явится в гостиницу.

Тави ощутила зудящую тревогу. Что-то внутри подталкивало ее, шептало, что рассиживаться дальше нельзя. План несовершенен, но достаточно хорош. Выполнить его надо срочно. Немедленно. Сейчас. Тревога была так сильна, что Тави бросило в жар. Она вскочила на ноги, изнывая от нетерпения.

Внезапно онемела рука; что-то глухо и страшно ударило в песок. Тави застыла, тупо глядя на валяющийся под ногами кокосовый орех. Гладкий, яблочно-зеленый, тяжелый и смертельный, как пушечное ядро, кокосовый орех… Посмотрела вверх, на нависающую под небольшим углом пальму, похожую на удочку гиганта. Боком, как краб, отошла в сторонку.

Онемевшая рука постепенно наливалась болью; Тави прикоснулась к ней, горячей, опухающей на глазах, и застонала сквозь стиснутые зубы. Синяк страшно ныл – а ведь кокос всего лишь задел по касательной мышцу предплечья. А должен был упасть на голову. Тави спас только приступ необъяснимого беспокойства. Так же как на плантации – непредсказуемый приступ ярости, бросивший в драку с невинным деревом… Тави осторожно ткнула орех ногой. Килограммов пять-шесть. Это – смерть. Снова. Обкуренный крестьянин, кокос… Свежий, между прочим, чистенький, такие сами по себе не падают. Совпадение? Не бывает таких совпадений.

Тави испуганно огляделась, но пляж был абсолютно пуст. Пространство между редкими пальмами просматривалось далеко в глубь берега, и никто не смог бы укрыться за тонкими стволами. Однако Тави сразу и легко поверила: кто-то пытается убрать ее, замаскировав убийство под несчастный случай. Может, это действуют сектанты. А может, и дозорные. Ради высшего блага. Кому-то она очень мешает… Вспыхнула вдруг веселая, лихая злость: мешает? Значит, способна что-то изменить. Значит – не лишняя мелкая фигура, слабая и беспомощная, бессмысленно болтающаяся по полю…

Наверное, надо было испугаться, но Тави не находила в себе признаков страха. Только чуть чаще, чем обычно, билось сердце.