Андрей Посняков - Семейное дело

Рык оборотня напоминает плач.

Лера ещё сильна, но укол в сердце гарантирует ей смерть, по сути, вампиру нужно лишь не погибнуть в следующие две-три минуты, что он и делает, с издевательской лёгкостью избегая ударов когтистых лап.

А кровь течёт всё медленнее, и грозные лапы теряют былую силу.

Кровь — это время, а время — это жизнь.

Тают секунды, но помощи нет — шас далеко, и следующий рык моряны напоминает уже не плач, а предсмертный хрип… должен был стать предсмертным хрипом… стать точкой… но…

Сквозь застилающий глаза туман моряна видит лицо, которое узнала бы всегда и везде, видит маску страшного зверя, но видит не её, а спрятанную под этой маской душу, и шепчет счастливо:

— Анисим…

Но что с ним? Что происходит? Как? Лера сильно ранена, почти убита, истощена морально и физически, она на грани, но она понимает, что не бредит и у неё не галлюцинации. У неё — не галлюцинации, а у Анисима не лицо, а дикая, совершенно нечеловеческая морда и не руки, а лапы, толстые пальцы которых заканчиваются острейшими когтями. И когти эти способны удлиняться, и один из них пронзает грудь вампира, напрочь обездвиживая кровососа… Нет, не коготь — деревянный кол. Но так даже лучше, потому что Бруджа навзничь падает на землю и лишь рычит бессильно, наблюдая, как гибнет метаморф.

Эльвира предпринимает отчаянную попытку атаковать, бросается на Анисима, одновременно выпуская щупальце, дабы вырвать колышек из сердца Петра, но подвиг не удаётся: Анисим отвечает мощным ударом, и один из его когтей, больше похожий на шип, пронзает метаморфу голову.

— Нет, — стонет вампир.

— Хорошо, — шепчет Лера.

Она больше не монстр, она — израненная, окровавленная девушка. И подбегает к ней не какое-то неведомое чудовище, а любимый мужчина:

— Лера!

И Лера улыбается, доверчиво прижимается к Анисиму, смотрит в его голубые глаза, повторяет:

— Хорошо.

И проваливается в чёрную пустоту…

— До сих пор диву даюсь, как ты ухитрилась с ними справиться. — Шас цокнул языком. — Невероятно.

— На самом деле мне повезло, — спокойно ответила Лера. — Эльвира оказалась сильным, но неопытным метаморфом. Она допустила целую кучу ошибок в начале драки, не смогла правильно распорядиться…

— Да, да, я читал твой отчёт.

— А Бруджа мне не противник, — пожала плечами девушка, совершенно не обидевшись на то, что Кумар её перебил. — Как только он понял, что я разобралась с Эльвирой, то дал стрекача.

И схватка завершилась.

Именно так было сказано в отчёте.

И оба, и шас, и моряна, одновременно посмотрели на небольшую полянку, что находилась у боковой двери в церковь.

У вымотанного манипуляциями с грузовиком Сулира не оставалось сил, чтобы вернуться в сквер порталом, приехал на машине, увидел истоптанную поляну, лежащую без чувств моряну, мёртвого метаморфа, выругался и вызвал Службу утилизации — самостоятельно скрыть следы ночного боя архитектор уже не мог. А служба, как обычно, не подкачала: счёт выставила неприличный — в ней ведь тоже шасы работают, — но сквер зачистила качественно, никто из озёрцев не понял, насколько сильно он был перекопан ночным сражением.

— Я проверил прошлое Эльвиры, подключил все ресурсы Тайного Города и выяснил, что она…

— Озёрская?

— Откуда знаешь?

— Эльвира сказала перед боем.

— Могла бы хоть притворно удивиться.

— Извини, что испортила сюрприз.

— Плевать. — Сулир усмехнулся. Они оба понимали, что последние фразы были шуткой. — Лану, дочь Юлии, после боя изнасиловали красные и бросили на берегу озера. Однако Аглая Свекаева, бывшая её няня, ухитрилась довезти девушку до её тётки, Белой Дамы, и уже та вывезла Лану в Финляндию, подальше от творившихся тут ужасов.

— Почему не в Тайный Город?

— Лана была полукровкой, беременной полукровкой, да к тому же с неясным генетическим статусом. Тётка слышала об экспериментах фаты Юлии и решила посмотреть, что родится, прежде чем везти Лану и её ребёнка в Москву… Где его, если честно, никто не ждал. И в Финляндии родилась Эльвира.

— Ей почти сто лет?

— Она метаморф, а метаморфы живут долго.

— Верно…

— Лана умерла при родах, и Эльвиру воспитывала тётка, наверное. — Об этой части истории Кумар мог только догадываться. — А потом их нашёл Бруджа. Видимо.

— То есть Эльвира была единственной законной наследницей клада, который мы собираемся делить? — грустно улыбнулась Лера.

— Получается так. Но есть кое-что ещё… — Шас выдержал паузу. — После всех этих событий я просмотрел материалы по строительству церкви, которые сумел отыскать в местном архиве, и в одном документе наткнулся на собственноручную пометку старого Алексея Озёрского: «…только мои потомки увидеть смогут то, что скрыто…»

— Там не просто тайник, — прищурилась Лера.

— Там тайник, настроенный на кровь Озёрских, — вздохнул шас. — Или на их генетический код. Или ещё на что-нибудь, чёрт его знает, этого Спицына и чокнутого Алексея, как решили они определять потомков. И только Эльвира могла взять то, что лежит в тайнике… И, как мне кажется, только она могла вообще найти тайник.

Фраза прозвучала приговором.

— И с её смертью цепочка оборвалась.

— У Эльвиры не было детей, я проверил. — Сулир скорчил гримасу, за которой обычно следовало грязное ругательство, однако воспитание взяло верх: шас удержался в рамках приличий и лишь зло бросил: — Ей надо было меньше трахаться с масанами.

— А разобрать церковь тебе не позволят, — спокойно произнесла девушка.

— Возможно, при разборке тайник самоликвидируется.

— Да, такое вполне вероятно.

Они помолчали, глядя на небольшую, но необычайно изящную церковь, и одновременно грустно улыбнулись.

— По крайней мере, ты добыл сокровища.

— Мы добыли, — уточнил шас. — Я пришлю твою долю.

— Спасибо.

Повисла неловкая пауза, и лишь после неё шас задал вопрос, который его крайне интересовал:

— Куда присылать?

— Сюда, — улыбнулась Лера. — Я остаюсь.

— Надоел Тайный Город?

— Мне нравится рисовать.

Её чёрные глаза вспыхнули: девушка не просто приняла решение, ей нравился выбранный путь, она чувствовала себя счастливой.

— Не поверишь, но я догадывался, что так получится, — кисло протянул шас. — Когда увидел тебя после первого учебного дня, понял, что ты останешься. Ты сломалась.

— Я нашла себя, Сулир. Мне здесь хорошо.

— Я буду приезжать.

— Ты построил хороший курорт.

— Он стоит того, чтобы в нём отдохнуть.

— Пожалуй…

Кумар искренне рассмеялся:

— Никогда бы не подумал, что увижу тебя в окружении детишек…

— Потому что я моряна? — нахмурилась Лера.

— Потому что ты — отличный профессионал. — Шас выдержал короткую паузу. — Что будешь делать, если Пётр вернётся?