Дин Кунц - Город (сборник)

– Я бы не отказался от «кока-колы», если она у тебя есть.

Я принес две бутылки «кока-колы», два стакана со льдом и стопку салфеток на подносе, и мы сели с двух сторон маленького столика. Я отлепил скотч, снял верхнюю бумажную тарелку, и от аромата булочек мой рот наполнился слюной.

– Пахнут они потрясающе.

– Я нашел рецепт в журнале, который мне очень хвалили. После первых двух попыток, результат которых желал лучшего, я внес в рецепт некоторые изменения.

Вкусом булочки даже превосходили запах.

– Они бесподобные. Вам надо открывать пекарню.

– Я всего лишь портной, но у меня возникла мысль написать в журнал и отправить им подкорректированный рецепт. Боюсь только, что едва ли они благосклонно отнесутся ко мне. Рад видеть тебя, Иона.

– И я тоже. Правда.

– Это красивый дом и милая улица со всеми этими деревьями. Мне очень хочется, чтобы ты обрел здесь счастье.

– Я счастлив, – ответил я, не собираясь грузить его последними моими тревогами. По правде говоря, и не мог разделить их с ним, не открыв секрет, который до сих пор утаивал он него: мисс Перл. По-прежнему чувствовал, что никому не должен о ней рассказывать, и она встречалась со мной в полной уверенности, что никто об этом не узнает.

Несколько минут мы поговорили о текущих событиях, а потом он рассказал, как мистер Тамазаки из «Дейли ньюс» обратился в буддийский храм в Лос-Анджелесе и через них нашел Сецуко Нозаву, проживавшую в Чарльстоне, штат Иллинойс. Прошлым днем, в среду, мистер Тамазаки проинформировал мистера Иошиоку о находках миссис Нозавы и отправился в четырехдневный отпуск в Эсбери-Парк, штат Нью-Джерси.

Мистер Иошиока признал, что находит Эсбери-Парк не самым подходящим местом отдыха для мистера Тамазаки, человека застенчивого, не любящего ни купаться в море, ни загорать, не жалующего фривольную обстановку, которая обычно царит на курортах. Но в прошлом году мистер Тамазаки пять раз ездил в Эсбери-Парк, независимо от погоды, из чего следовало сделать вывод, что его влекли туда не вода и солнца, а романтика.

– Как я понимаю, у него возникли теплые чувства к женщине, которая, к сожалению, живет далеко от него. Но это неудобство – сущая ерунда, если он нашел любовь, которой так мало в этом мире.

Мистер Иошиока поделился со мной всем, что удалось выяснить Сецуко Нозаве. Разумеется, он не знал, что она пыталась связаться с Ябу Тамазаки еще один раз, неоднократно звонила в последние двадцать четыре часа, уже после того, как тот отбыл в Эсбери-Парк. Поэтому она не смогла поделиться с ним подробностями впечатляющего визита доктора Мейса-Маскила в ее химчистку или косвенными свидетельствами того, что Лукас Дрэкмен мог участвовать в убийстве миссис Мейс-Маскил. Все это мы узнали позже, потому что тогда эра мобильной связи и эсэмэсок еще не наступила.

– Я рассказал все это и мистеру Накама Отани, который все глубже вовлекается в эту историю. Он сопоставит факты, полученные от миссис Нозавы, с другой информацией, которую нашел сам и продолжает находить, а убедившись, что собранных улик достаточно для обвинения, он пойдет к руководству и попытается открыть дело.

– Кто его руководство? Где он работает? – спросил я, переваривая полученные сведения.

– Мистер Отани – детектив отдела расследования убийств.

– Но вы же не хотели обращаться в полицию.

Мистер Иошиока ответил после глотка «кока-колы».

– Я и не обращался в полицию, Иона. Я обратился к мистеру Отани не как к сотруднику правоохранительных органов, а как к бывшему заключенному лагеря в Манзанаре.

– Понятно.

– После пребывания в лагере для перемещенных лиц я перестал доверять закону. Однако мистер Отани воспринял это пребывание иначе. Поскольку тот самый закон, который незаслуженно обидел нас, через несколько лет вернул нам все права, мистер Отани проникся к нему глубоким уважением, решил стать полицейским, а потом и детективом. Я много думал об этом и должен признать, что, как человек, он лучше меня.

Мне это не понравилось. Более того, я не согласился с этим выводом.

– Он не лучше. Просто вы… вы потеряли больше, чем он.

Мистер Иошиока несколько мгновений смотрел на меня, потом перевел взгляд на клены, листья которых покачивались под легким ветерком.

– Ты часто удивляешь меня, Иона.

– Но это правда. Что я сказал не так?

– Ты все сказал правильно. Да, это правда, мистер Отани в лагере, слава Богу никого не потерял. Но это не извиняет моего нежелания не различать деяние судьбы – пожар – и поступки людей. Я винил людей за наше заточение в лагерь и за свои утраты, и эта ошибка определила всю мою дальнейшую жизнь.

– Ошибка? Нет. Ваши мать и сестра не оказались бы там, если бы закон не отправил их туда.

– Я думал примерно так же и только недавно понял, что ошибался.

– Вы слишком строго судите себя, слишком строго.

Он снова посмотрел на меня и улыбнулся.

– Если не мне строго судить себя, Иона, то кому? Проявление мягкости по отношению к себе до добра не доводит.

Я не знал, что ответить. Обычно это не мешало мне болтать, как прежде, но тут я замолчал.

– Полицейские фотографы сделали сотни фотографий по ходу антивоенной демонстрации у Городского колледжа в понедельник, – мистер Иошиока вернулся к главной теме. – Мистер Отани просмотрел их, не привлекая к себе внимания, и нашел мисс Делвейн, твоего отца, мистера Смоллера, мистера Дрэкмена и мисс Кэссиди.

– И ее тоже?

– Разумеется, они имели полное право протестовать. У нас свободная страна.

– И о чем говорит их присутствие на демонстрации?

– Мистер Отани уверен, что Лукас Дрэкмен живет в городе под вымышленным именем. «Семейный фонд Дрэкменов», через который ему досталось состояние убитых родителей, по-прежнему существует в Иллинойсе. Более того, у фонда есть недвижимость в этом городе. Сейчас мистер Отани пытается разыскать адрес или адреса.

– Он думает, что там Лукас и живет?

– Возможно, там живут он и мисс Кэссиди, и туда же переехали твой отец и мисс Делвейн, покинув квартиру, которую снимали ранее. Возможно, туда же перебрался и мистер Смоллер.

– Но он же техник-смотритель.

– В прошлую пятницу он уволился, съехал с квартиры и не оставил нового адреса.

Я приложил холодный стакан с «кока-колой» ко лбу.

– У меня такое ощущение, что голова сейчас взорвется.

– Не самое приятное ощущение. Раз речь зашла о взрывах, мистер Отани выяснил, что мисс Кэссиди закончила один из городских университетов. Диплом защитила по химии.

– Ух ты!

– Как ты правильно сказал: «Ух ты!» Мистер Отани надеется доказать, что эти пятеро не только участвовали в демонстрации, но проживают по одному адресу, причем, как минимум, один – под вымышленным именем и по фальшивым документам. Только этого недостаточно, чтобы открыть уголовное дело, но в сочетании с информацией, предоставленной ранее мистером Тамазаки, а недавно – миссис Нозавой, косвенных улик хватит с лихвой, чтобы начать официальное расследование. А если ему удастся найти по вышеуказанному адресу украденные изделия из нефрита, то новая информация, обнаруженная в ходе расследования, возможно, отправит мистера Дрэкмена и мисс Кэссиди в тюрьму не только за вооруженное ограбление и терроризм, но и за убийство.