Макс Фрай - Мастер ветров и закатов

– Почти. Кроме разве что Арвароха. Там, как ты понимаешь, может происходить только то, что приятно местным буривухам, а птицы обычно не любят, когда на них пялятся, пусть даже во сне. И еще я совершенно уверен, что потомки древних кейифайских родов бдительно охраняют некоторые закрытые города Уандука, куда во сне действительно лучше не соваться. И наяву, кстати, тоже. Впрочем, нас с тобой тамошние дела пока не касаются. Можно сказать, исключительно повезло. А то ходили бы теперь вывернутые наизнанку, забыв все слова кроме своих тайных имен – как назло, совершенно непроизносимых. Древняя Уандукская Магия это тебе не наша Очевидная, которая неизменно добра ко всякому новичку, а с ума сводит только самых опытных и могущественных колдунов. Своенравная кейифайская наука сперва переделывает ученика по своему вкусу, да так, что мать родная не узнает, а уже потом решает, допускать ли его до настоящего дела, или только на то и сгодится бедняга, что полоумным дурачком на площадях плясать во славу ее. Интереснейшая штука! Настолько, что лично я отложил ее изучение на черный день, когда иных тайн для меня в Мире не останется и я себе смертельно надоем.

Я смотрел на него, открыв рот. Таким невежественным болваном я не ощущал себя даже в самые первые дни жизни в Ехо. Конечно, в ту пору я знал о здешнем мироустройстве гораздо меньше, чем сейчас, зато новую информацию Джуффин вываливал на меня сравнительно небольшими порциями. И, скажем так, несколько преуменьшал степень непознаваемости окружающего мира, щадя мою бедную голову. А теперь, надо понимать, решил, что можно не церемониться.

– Процесс познания бесконечен, – хладнокровно заметил Джуффин. – Причем чем больше узнаешь, тем яснее видишь масштабы своего невежества. Время от времени это вызывает досаду, могу тебя понять. Но вот тебе добрый совет: выброси пока из головы все, что в ней не укладывается. Оно потом как-нибудь само. Ты и не заметишь.

– Потому что буду в этот момент плясать на площади, как полоумный уандукский колдун-неудачник, – ухмыльнулся я. – Ладно, договорились. Поехали дальше. Ваш… Наш Мир стал модным курортом для сновидцев. И что из этого следует?

– Из этого, во-первых, следует, что ты к нам вернулся. И лично я в связи с этим испытываю восторг оборванца, наконец-то сподобившегося заштопать давно прохудившийся карман: была дырка, и нету, ничего не вываливается, и думать больше об этом не надо, дело уже сделано, грешные Магистры, хорошо-то как! Да ради одного этого имело смысл выворачивать наизнанку шапку Датчуха Вахурмаха [2]. Знал бы, сам давно вывернул бы, не полагаясь на способную молодежь.

– Не знаю, зачем ты все это мне говоришь, – улыбнулся я. – Готов спорить, что с какой-нибудь хитроумной стратегической целью. Но выбираю верить, что ты просто действительно очень рад моему возвращению. Это, во-первых, приятно. А во-вторых, логично. В конце концов, ты же сам убедил меня вернуться. Было бы странно, если бы ты хлопотал лишь затем, чтобы испытывать невыносимые страдания от моего присутствия.

– Правильно делаешь, что веришь. Я вообще крайне редко вру. Просто, как правило, многое недоговариваю. В этом смысле со мной, конечно, нелегко – поди угадай, о чем я промолчал на этот раз? Вот и сейчас – теоретически, я же вполне мог заманить тебя в Ехо, чтобы зажарить и съесть в приятной домашней обстановке. Почему нет? В прежние времена некоторые стареющие колдуны действительно поступали так с вошедшими в силу учениками. Считалось – возможно, не совсем безосновательно – будто подобный режим питания чрезвычайно полезен для здоровья. Но и в этом случае моя радость по поводу твоего возвращения была бы совершенно искренней, никакого притворства. Поэтому мне действительно можно верить, сэр Макс. Запомни это раз и навсегда.

– Теперь точно запомню, – пообещал я. – Кому и верить, если не человеку, всегда готовому с аппетитом меня сожрать.

– Все-таки не всегда, – педантично поправил меня Джуффин. – А только на старости лет. Так что твои шансы на превращение в жаркое не слишком велики, не обольщайся.

– Ладно, – согласился я. – Жизнь полна разочарований. Не хочешь, не ешь, кто ж тебя заставит. Но тогда придется вернуться к моему вопросу. Мир стал новым модным курортом для спящих сознаний, а вся наша здешняя жизнь – фоном для чужих сновидений. Отлично. Но что в связи с этим следует делать мне? Вот прямо сейчас и в ближайшие сто лет, которые я опрометчиво проиграл тебе в карты?

– Скорее уж чрезвычайно дальновидно проиграл. Жить в Ехо стало гораздо интересней, чем раньше. А ты, насколько я помню, и тогда не особо жаловался.

– Не особо, да, – невольно улыбнулся я.

На какое-то время в кабинете воцарилось умиротворенное молчание. Не знаю, как Джуффину, а мне было о чем вспомнить.

– Ты вот спрашиваешь, с чего начать, – сказал наконец Джуффин. – А я и сам в растерянности. Потому что начинать, по-хорошему, следует со всего сразу. Жду не дождусь, когда ты вступишь в игру. Но все равно какой-то шаг должен быть самым первым. Ладно. Для начала тебе следует узнать вот что. Обычно сновидцы и порожденные их сознанием фантасмагорические образы остаются невидимыми, неслышимыми и неосязаемыми для обитателей реальности, которую видят во сне. И, следовательно, никому не мешают. Ну, то есть существует специальная методика, позволяющая вести за ними наблюдение, но ее прикладное значение столь невелико, что специалистов по пальцам пересчитать можно, причем большинство их проживает в Уандуке. Потомки кейифайев почему-то любят подобные развлечения.

– Да что ж такое! – изумился я. – Все самое интересное, оказывается, происходит в Уандуке. Переехать, что ли?

– Обойдешься. Да и незачем: у нас, в Ехо, спящих визитеров может увидеть и даже потрогать вообще кто угодно. Причина, как ты, наверное, сам догадываешься, в близости Сердца Мира: оно, особо не разбираясь, дает силу всему, что окажется рядом. Вот и люди, чье внимание устремилось сюда во сне, обрастают тут плотью – недолговечной, тонкой, почти призрачной, но на первый взгляд практически неотличимой от настоящей. И было бы неплохо, если бы для начала ты научился отличать тех, кому мы снимся, от обычных людей. Как по мне, нет ничего проще… Кстати, будет смешно, если вдруг окажется, что именно для тебя это проблема. Ты у нас всегда был с причудами.

Я слушал его, смотрел в окно и думал, что на самом деле для начала мне придется научиться спокойно дышать воздухом Ехо, не захлебываясь на каждом вдохе от счастья, столь острого, что менее опытный человек счел бы его сердечным приступом. Причем, похоже, на освоение этого искусства у меня уйдут годы.

Но не говорить же все это вслух. Проще одарить собеседника самой лучезарной ухмылкой из своего арсенала.