Макс Фрай - Мастер ветров и закатов

Впрочем, где-то на полдороги к дому я пришел в себя настолько, что прогнал с лица признаки избыточной экзальтации. А еще пару минут спустя включил голову. И послал зов главному подозреваемому в нарушении спокойствия – если не общественного, то моего.

«Стихи на небе – твоя работа?»

«Ну разумеется, – невозмутимо ответствовал сэр Шурф. – Я так понял, что тебе недосуг их писать. Или просто надоело. А о помощи не просишь, потому что я несколько сгустил краски, жалуясь на свою чрезмерную загруженность».

«Спасибо, – сказал я. – Это очень круто. На самом деле я, конечно, должен был еще вчера ночью сказать тебе, что стихи сделали свое дело и больше не нужны. Но сперва пожалел будить, а потом все так завертелось…»

«Да, после того как ты с утра пораньше прислал мне зов и попросил не обращать внимания на твои трупы, я сразу подумал, что тебе предстоит довольно насыщенный день».

«Довольно насыщенный, лучше и не скажешь. Хотя выкроить пару минут, чтобы поговорить с тобой, все равно было можно. Но теперь я даже рад, что так получилось. Не будь я разгильдяем с дырявой головой, не получил бы такого подарка. Эти стихи – ну вот прямо в сердце. Как нарочно для меня. Просто я тоже откуда-то знаю про этот свет. И про тьму, в которой даже зажженный фонарь себя не увидит… Ну, в общем. Ты меня сделал».

«Строго говоря, не я, а все та же леди Уттара Мая. Ты дал мне повод вспомнить ее стихи, которыми я когда-то зачитывался. Но потом появилось столько прекрасного нового, и я на какое-то время забыл, что тоже знаю про эти свет и тьму, которые, наверное, важнее всего в Мире. Важнее меня самого».

«Слушай, – спросил я, – а леди Уттара Мая – где она сейчас? Чем занимается?»

«Нигде, ничем. Она умерла совсем незадолго до начала Эпохи Кодекса».

«Была убита?»

«Да нет. Просто от старости. Ей к тому времени было уже изрядно больше трехсот».

«Всего-то?» – изумился я.

«Ну, строго говоря, для обычного человека это очень долгая жизнь».

«Так то для обычного. А она…»

«Понимаю. И отчасти разделяю твое возмущение. Просто «обычный» в данном случае означает – не посвятивший свою жизнь магии. Для хорошего колдуна и тысяча лет не срок, это правда. Но таких на самом деле довольно мало. Ты судишь по своему ближайшему окружению и упускаешь из виду, как обстоят дела для большинства».

«Да, – согласился я. – Наверное, так».

И поспешил распрощаться. Как-то я внезапно скис, хоть и сам понимал, что глупо так огорчаться из-за смерти незнакомой женщины, которая прожила долгую и наверняка счастливую жизнь. По крайней мере, в некоторые моменты очень счастливую – лучше вдохновения все-таки ничего нет. Разве только прогулки по Темной Стороне, да и то потому, что для них тоже требуется вдохновение.

Я уже подходил к дому, когда голос Шурфа снова зазвучал в моем сознании.

«Я не произвожу впечатление наивного простака, способного поверить в любую сказку, если она кажется ему утешительной?» – спросил он.

«Ты чего?» – изумился я.

«Просто хотел убедиться, что являюсь для тебя достаточно авторитетным источником информации».

«Дырку над тобой в небе! И надо было меня пугать? И так ясно, что ты просто образцовый авторитетный источник чего бы то ни было. Даже если завтра ты объявишь, будто Мир вылупился из индюшачьего яйца, мне придется взять волю в кулак и как-то уживаться с этой бредовой концепцией. Поэтому, пожалуйста, постарайся и дальше скрывать от меня эту страшную правду».

«Ладно. А теперь слушай меня внимательно. Поэты бессмертны. Не в том смысле, что мы знаем их имена и иногда вспоминаем стихи, а в буквальном. Их сознание неугасимо, вот что я имею в виду».

Я не стал спрашивать, откуда он это знает. Знает, и хорошо. Мне достаточно.

Только и сказал: «Спасибо». И вошел в дом.

…И пал на пороге, сраженный любовью. В смысле, любовью Друппи ко мне. Пес мой, в общем, понимает, что несколько великоват и тяжеловат для того, чтобы позволить себе набрасываться с объятиями на такую неустойчивую конструкцию, как человек. Особенно с разбега. Но иногда все равно не может держать себя в руках. Особенно если очень соскучился.

А в состояние «очень соскучился» Друппи приходит примерно минуты за три разлуки. Будь я автором задачника, непременно спросил бы на этом месте: сколько раз в день хозяин дружелюбной громадины оказывается на полу?

Правильный ответ – очень много.

В общем, ситуация такова: Друппи регулярно сбивает меня с ног, ибо сердце его исполнено любви. А я в ответ на это всегда ругаюсь – не то чтобы последними словами, но, скажем так, предпоследними. Штука в том, что Друппи очень нравятся ругательства. Подозреваю, он прекрасно понимает значение всех этих слов, но волевым решением постановил считать их хвалебными и приятными. Поэтому когда я его браню, радостно мотает ушами, а иногда даже хвостом, хотя овчаркам Пустых Земель это вообще-то не свойственно.

Поэтому когда я возвращаюсь домой обычным путем, через дверь, мне всегда заранее известно, что меня там ждет. Это, наверное, и называется «стабильные отношения».

И на сей раз я от всей души костерил Друппи, а сам тем временем оглядывался, оценивая обстановку. В гостиной никого, даже Дримарондо где-то загулял. Не то в чулане спит, не то в Королевский Университет отправился лекцию читать, поди его разбери.

– А где Базилио? – спросил я.

Словами ответить Друппи, конечно, не мог. Зато тут же продемонстрировал готовность отвести меня туда, где грустит наше бедное чудище. Или уже не грустит? Я очень надеялся, что Меламори еще не разучилась врать, и моя байка про удивительный день, когда все подряд превращаются в людей, все-таки возымела терапевтическое действие.

Я кое-как поднялся с пола, и последовал за Друппи, который, как это часто случается от чрезмерного желания угодить, сперва запутался и повел меня в направлении кухни, но тут же опомнился и поскакал обратно, к лестнице и вверх, перепрыгивая через четыре ступеньки сразу. Я мчался следом, мстительно бормоча: «А вот как сбегу от тебя во время прогулки Темным путем, то-то ты тогда наплачешься!»

В общем, если вы ведете малоподвижный образ жизни и страдаете, не имея под рукой постоянного объекта для бессмысленных угроз, овчарка Пустых Земель – идеальная собака для вас. От всего сердца рекомендую.

Однако до нужной двери я все-таки добрался живым. И, как положено герою в финале трудного пути, узнал тайну. Даже целых две. Во-первых, у Базилио гость. А во-вторых, наше благовоспитанное чудовище принимает своих гостей в кабинете. В моем, конечно. Потому что выделить Базилио личный кабинет я пока не догадался. И совершенно зря – в отличие от меня, он знает, как следует использовать подобные помещения.