Диана Джонс - Рыцарь на золотом коне

– В Никуда – NOWHERE, само собой, – ответила Полли.

Они оба рассмеялись – Полли от души, а мистер Линн своим виноватым сдавленным смешком.

Потом они попытались тронуться. Поначалу машина ничего не делала, лишь подпрыгивала на месте. Мистеру Линну удалось заставить ее поехать, и они покатили по улице скачками, словно икающий кенгуру.

– Очень норовистый конь, – стал извиняться мистер Линн. – Разыгрался.

Порозовев, он попробовал передвинуть рычаг передач. Раздался оглушительный лязг. Машина скакнула еще раз и окончательно встала.

– Вот незадача, – вздохнул мистер Линн и порозовел еще сильнее. – Полли, прости меня. Я ужасно нервничаю. Машина это чувствует.

– Обзовите ее всякими словами, – посоветовала Полли. – Как тогда коня.

– Нет, это ты меня обзывай, – отозвался мис тер Линн. – Это я во всем виноват.

– Ладно, – сказала Полли. – Я буду обзывать вас вот как: вы Тан-Кул, начинающий супергерой с Запада, и торговец скобяными товарами, и Томас Пайпер, что значит Трубач, и мастер боя на топорах, и истребитель великанов, и укротитель диких коней, и еще человек, который скоро убьет дракона.

От этого мистеру Линну сразу стало легче. Машина рявкнула и рванулась с места, и они промчались через центр Мидлтона. Там они несколько раз забавно вильнули, потом дважды обогнули главную площадь, и лишь потом мистеру Линну удалось укротить машину и заставить ее свернуть на Глостер-роуд. После этого они с воем понеслись по проселку, притормаживая, только чтобы разъехаться с автобусами да еще у светофора на перекрестке трех дорог возле переезда на станции Майлс-Кросс.

– Можно сказать, эта машина и есть тот самый конь, – сказал мистер Линн, когда мимо промелькнул последний дорожный знак, ограничивающий скорость до шестидесяти миль в час. – Когда ты уехала, я пошел в тот цирк проверить, как у коня дела. Судя по всему, это был не первый раз, когда он повел себя буйно. Мне сказали, его придется усыпить.

– Ой! – воскликнула Полли.

– Вот и мне тоже стало худо, – кивнул мистер Линн. – Кровь ударила мне в голову, и я пообещал купить коня. Даже думать не хотел, что он умрет. За гастроли по Европе с оркестром мне полагалось много денег, но в цирке не соглашались столько ждать, как я ни спорил. В конце концов пришлось продать одну картину…

– Неужели китайского коня? – ужаснулась Полли.

– Нет-нет, – сказал мистер Линн; эта мысль потрясла его не меньше, чем Полли. – Такую красивую я бы не стал продавать. Нет, я продал картину с пикником, которая нравилась мне меньше всех. Лаурель щедрее, чем я думал: оказалось, это подлинный импрессионист, и цену мне предложили очень серьезную. Поэтому я и смог позволить себе не только купить коня, но еще и оплатить конюшню.

– Где же вы держите коня в Лондоне? – удивилась Полли.

– Он живет не у меня, – продолжал мистер Линн. – Циркачи познакомили меня с одной молодой дамой, у которой есть конюшни в деревне. А когда она узнала, почему я купил Лоренцо – увы, коня зовут Лоренцо, тут уж ничего не поделаешь, – то предложила перекупить его у меня. Вот так я и получил машину. Расплатился за нее деньгами, которые дала мне за коня Мэри Филдс. Думаю, к ней мы первым делом и отправимся. Ты же, наверное, хочешь повидаться с конем, правда?

– Д-да, – с сомнением ответила Полли. – А еще куда-нибудь мы поедем?

Мистер Линн опять засмеялся своим оборванным смешком.

– В Стоу-на-Излучине! – победоносно воскликнул он. – Представляешь, есть такой городок! Это в Котсуолде, недалеко от фермы Мэри Филдс.

Полли пришла в восторг.

– Хорошо, – кивнул мистер Линн. – Я, конечно, понимаю, такой лавки там нет, но едва не убедил себя, будто есть. Прямо-таки вижу ее перед собой, и стоит мне закрыть глаза, как я чувствую жуткую вонь, которая стоит у Эдны в кухне.

– Нет, глаза не закрывайте, – быстро и твердо сказала Полли.

Она уже успела сообразить: мистер Линн водит машину истинно по-супергеройски. Выяснилось, что под округлым капотом спрятан очень быстрый двигатель, а мистер Линн вдавливал педаль газа в пол и при этом все время поворачивал голову поболтать с Полли. Он не слишком беспокоился о том, по какой стороне дороги полагается ехать, и, очевидно, страстно стремился обгонять все, что ехало в том же направлении. Полли ни чуточки не боялась. Ведь мистер Линн приехал к ней из самого Лондона и не разбился по пути. Однако ей было ясно: с закрытыми глазами вести машину в геройском стиле станет невозможно.

– Не буду, не буду, – отозвался мистер Линн со своей немного досадной покладистостью.

И машинка покатила дальше, продолжая цеплять бортами живые изгороди и выныривать из-под колес встречных грузовиков под нежно-голубым весенним небом. На вспаханных полях по обе стороны дороги сидели чайки. «Мы уезжаем в Никуда», – подумала Полли и поерзала в кресле, устраиваясь поудобнее. Ей было легко и уютно, как бывает, когда потянешься, засидевшись на месте, или переоденешься в свою одежду после театрального костюма. Почему-то все это полугодие дела у нее шли наперекосяк. Словно она постоянно кем-то притворялась.

– Я однажды видела вас по телевизору, – сказала она. – Всего секунду.

– Вот как? – Мистер Линн поежился. – Лучше бы не видела. Я-то надеялся, что меня никто не заметит, – виолончели снимают крайне редко. Выглядим мы по-дурацки, и меня это жутко раздражает. Точь-в-точь бригада разнаряженных столяров.

– Вас показывали совсем чуть-чуть. Я едва не пропустила, – утешила его Полли. Ей было так уютно, что она добавила: – А еще я видела вашу… ну, Лаурель в зрительном зале, и мистера Лероя с ней.

– Да, они поехали в свадебное путешествие за границу, – сказал мистер Линн. – Я их довольно часто видел.

Полли по-прежнему было уютно, но уже не так. Она осторожно продолжила:

– А Себ? Вы его тоже видели?

– Нет. Правда, я думал, может быть, ты его встречала, – ответил мистер Линн. – Он учится в школе в Мидлтоне.

– Да ну? В Уилтон-колледже? – удивилась Полли.

Себа не отправили бы в обычную школу. Она почувствовала одновременно восхищение и презрение: Уилтон-колледж был шикарным учебным заведением.

– Точно. А теперь расскажи мне про троих остальных героев. Почему ты ничего не знаешь про Тан-Ауделя?

– Не знаю, и все.

Полли поняла: мистер Линн хочет сменить тему. Она мысленно сделала заметку в памяти там, где хранились остальные сведения про мистера Линна и Хансдон-хаус. У нее возникло ощущение, будто они во что-то складываются и она вот-вот это поймет. Она подыграла мистеру Линну и описала героев. Тан-Кул был героем Запада, Тан-Таре – Юга, а бедняга Тан-Ганивар, менявший обличья, – героем Севера.

– Мне нравится сама идея превращений, – одобрительно кивнул мистер Линн. – Как ты считаешь, у него может быть узкое лицо с огромным унылым крючковатым носом? А Тан-Таре – он какой?