Александра Никогосян - В начале было Слово

Смотрю на этого обезумевшего мальчишку, сзади на столе тело его жены под простынкой, а он еще не знает… И я сказал:

– Господи, если Ты есть, сделай что-нибудь! Не для меня, Господи, а вот для этого мальчика, ради их детишек, Господи!…

Станислав Денисович замолчал. Молчала и Дина. Сердце тревожно колотилось – она понимала, что это вовсе не конец папиной истории.

Молчали долго. Отец задумчиво смотрел на свои руки…

Дина не выдержала первой:

– И что, пап? Что дальше? Ты сказал ему, что жена умерла?

– Нет, Диночка, не успел.

– Как это – не успел? – поразилась Дина. – Он что, тоже умер? – пришла вдруг в голову нелепая мысль.

– Нет, он не умер, – голос у Станислава Денисовича охрип, говорить ему явно было тяжело. – Он не умер. Она ожила.

– Что?! Как это? Ведь реаниматологи… – договорить ошарашенная Дина не успела, – отец вдруг крикнул охрипшим голосом:

– Да!… Она! Ожила!

Откашлялся, помолчал, и продолжил уже спокойнее:

– Смотрю в окно, и вдруг слышу сзади какое-то шевеление, шорох… Оборачиваюсь – а девочка эта – Маша, кстати, ее зовут…

Так вот Маша эта простынку с лица стягивает и на меня смотрит. Меня, Динка, чуть кондрат не хватил… Не от страха, ты не подумай. Я в своей жизни всякое повидал… Просто я сразу как-то понял, что есть Бог и Он меня услышал. И девчонку эту воскресил.

Ведь по всем приборам она была мертва семнадцать с половиной минут! Да что там по приборам! Мы все сами в этом убедились, все! И мозг уже умер!… Да даже если бы она не умерла… Господи, что я говорю…

Даже если бы она не умерла – она должна была быть еще под наркозом! А она мне говорит, как ни в чем не бывало – "Спасибо, доктор! Правда, теперь все хорошо?"…

Снова надолго замолчали. Станислав Денисович вновь и вновь прокручивал в голове весь тот день, Дина никак не могла ни поверить, ни опровергнуть… Придумать такое?! Нет, невозможно… Тем более для ее отца! Да и зачем, зачем?

Нет, он говорит правду. Дина мучительно пыталась как-то уложить в голове папин рассказ…

Девушка умерла, а потом ожила. Реаниматологи сказали – все! А она – воскресла. Так не бывает! Не может быть! Но ведь было…

Так что же это получается? Это получается… Бог все-таки есть? И Он по-прежнему, все эти тысячи лет, наблюдает за ними и каждого любит, как и написано? Вопросы роились в голове, как дикие пчелы. Из всех "пчел" Дина выбрала одну, главную на тот момент:

– Пап, но ведь ты неверующий совсем! Абсолютно, я же знаю! Почему ты стал просить Бога оживить ее?

– Не знаю, доченька. Не знаю… Как-то само все получилось…

– А им ты сказал? Ну, Маше и ее мужу? А бригада твоя что говорит?

– Бригада только руками разводит, плечами пожимают… Но у нас много верующих врачей, те сразу поверили. А остальные… Не знаю…

Маше и Диме сказал, да… Через два дня… Думал долго – говорить, не говорить. Но ведь, раз такое чудо – надо, чтоб и они знали! Чтоб Богу благодарны были!

Я, благодаря этому чуду, в один миг поверил… А они решили, что это мы в чем-то ошиблись, или приборы барахлили, или еще что… В общем, они не поверили, Дина! Они не поверили, что Маша умерла и воскресла… Не поверили!… – отец говорил торопливо, сбивчиво, с горечью… – А я вот пошел и покрестился. Я верую, Диночка, понимаешь? Верую!

– Понимаю, пап, – тихо сказала Дина. – Понимаю…

Знаешь, что я думаю? Может быть, это чудо было и не для них вовсе… В смысле, не для Маши с мужем. Раз они не поняли и не поверили… Может, это было для тебя? Чтобы ты в Бога поверил… – она пыталась выстроить какую-то логическую цепочку, "сюжетную линию"… Больше для себя, чем для отца…

– Я в этих вопросах не сильна, ты же знаешь. Но вдруг? Чтобы ты поверил и спасся… Я вот ни разу с чудесами не встречалась, – сказала и осеклась… А папин рассказ – разве не чудо?

Станислав Денисович внимательно посмотрел на дочь.

– Тогда уж и для тебя тоже, Диночка. Ты ведь меня поняла? Поверила мне?

– Да, – неуверенно прошептала Дина. – Наверное, да.

***

Под утро разошлись по спальням. Отец неловко перекрестил дочь и прикрыл за собой дверь.

А Дина… Дина подошла к трюмо и внимательно взглянула на свое отражение…

Ей почему-то казалось, что оттуда, из таинственного зазеркалья, на нее должен будет посмотреть совсем другой человек. Но нет… Внешне ничего не изменилось. Зато в душе…

В душе что-то тихо переворачивалось, переплавлялось, перестраивалось… Она выдвинула один из ящиков и достала оттуда старенькую, еще мамину шкатулку. Порылась в ней… Потом перевернула и просто вытряхнула все содержимое на столик.

Среди никому не нужных колечек, брошек и сережек сверкнул он – ее крестик. Дина надела его и подошла к окну. Там по-прежнему было темно, и все так же тихо падал настоящий рождественский снег.

– Верую, Господи, – тихо прошептала Дина, глядя в сиреневое небо. – Верую…

***

А на Пасху папа подарил ей сфинкса – страшненького лысого котенка с огромными ушами.

Отец Николай служил в центральном соборе большого Города четвертым священником. Хотя служить "по-настоящему" ему доводилось очень редко – по большим праздникам… В основном на его долю оставались исповеди и немногочисленные требы, которые не успевали совершать настоятель и первые три священника…

Семья у батюшки была небольшая – супруга – матушка Варвара – статная, румяная, с толстой косой, упрятанной под платок, да двое детишек – тринадцатилетний Иван и двенадцатилетняя Мария. И еще у них жил большой рыжий разбойник – кот Мур.

Батюшка был очень добрым и любвеобильным. Любил Бога, матушку, детей, кота… В общем – всех окружающих, ближних и дальних. А еще очень любил цветы, любые – на клумбах, деревьях, кустах, в горшках и букетах… Матушка даже посмеивалась над ним…

Служил отец Николай, служил, не роптал. И вдруг – вызов в Епархиальное Управление, к правящему архиерею. Батюшка даже слегка встревожился – к чему бы это? В назначенный день и час явился в Управление, немножко подождал в приемной… Наконец секретарь вежливо сказал:

– Проходите, отец Николай, Владыка ждет.

Отец Николай потянул на себя тяжелую дубовую дверь, шагнул в большой кабинет, подошел к Владыке под благословение…

– Присаживайся, отец Николай, – сказал Владыка.

Подождал, пока батюшка сядет на громоздкий резной стул с высокой спинкой и мягкими подлокотниками. Немного помолчал, глядя на священника. Спросил:

– Как служится? Как семья?

– Слава Богу, – коротко ответил батюшка и стал ждать продолжения. Продолжение оказалось неожиданным:

– В общем, готовься к переезду. Хватит тебе по требам бегать. Вот тебе указ о назначении, читай.

Отец Николай стал читать. Два раза перечитал и поднял глаза на Владыку: