Анна Романовска - Время Тому Назад

– Дело, не в возрасте. Просто все мы взрослеем с разной скоростью. Кто-то видит жизнь в розовом цвете до старости, а кто-то ещё в детстве понимает, что надо снять очки.

– Умеешь ты удивить, хоть и молод.

– Так говорил мой отец. Только не принимай на свой счёт, ладно?

– Само собой. Вуаля, «Ле Шарли», – Давид притормозил у входа в бар.

– Спасибо, увидимся, – Этьен полез за бумажником, протянул ему наличные и покинул авто, прощаясь.

На город надвигались тучи, ветер кружил пыль, мусор и осенние листья. Этьен поспешил войти в бар, но задержался в дверях, ища взглядом яркий свитер Лео. Так быстрее. Сначала свитер, а уж потом его обладатель, бледный, как смерть, и растрёпанный, как репейник. Странно, но Лео нигде не было видно.

«Хм, квест вроде завтра. Это что, пробный прогон или вообще шутка?»

Этьен собрался позвонить Лео и полез в карман за мобильным, как вдруг почувствовал внезапный толчок.

Маева спешила в «Ле Шарли» вовсе не потому, что опаздывала. Как подобало француженке, она привыкла стремительно влетать в распахнутые двери и ловить восхищённые взгляды. Она уже была готова произнести: «Добрый день всем!» – но угодила в объятия Этьена.

– О, пардон, месье, сожалею, что… – она отступила и растерянно сняла авиаторы.

У неё был самый красивый в мире голос, низкий, с бархатной хрипотцой. Именно этот голос Этьен мечтал услышать, без малого, восемь лет.

Его взгляд удивлённо вспыхнул и встретился с неменьшим удивлением в ответ. Глаза Маевы были тёмно-карими, с изящно вздёрнутыми уголками и драматичными ресницами.

В памяти Этьена, словно на быстрой перемотке, промелькнуло мгновение, когда они увидели друг друга впервые. Тогда он решил, что встретил лучшую девушку на свете. Сейчас, спустя восемь лет, он готов был это повторить:

– А я рад, что снова оказался у вас на пути, мадам Дюваль. Салют.

– Здравствуй. Надеюсь, я не слишком… превысила скорость.

Маева старалась говорить уверенно, но голос дрогнул, когда взгляд Этьена, по-мальчишески озорной, по-вечернему синий, восторженно вспыхнул. Всё повторилось, словно они увидели друг друга впервые. Волнение зашумело в висках, земное притяжение пропало, в голове остался только туман. Маева спрятала руки в карманы куртки. Пальцы дрожали, как в то сентябрьское утро, когда они стояли и смотрели друг на друга в школьном коридоре.

– Нет, в самый раз. А куда ты так спешишь? – спросил он лёгким и беззаботным тоном.

Маева не смогла ответить. Голос не послушался и пропал. Она попыталась улыбнуться, но вышло натянуто. Часы на стене упрекали: опоздала на полчаса. Около барной стойки промелькнул полный стрел и кинжалов взгляд владелицы заведения. Что хуже, мадам Шульц направлялась прямиком к Маеве. Нет, их очередная перепалка не должна была произойти при клиентах и уж тем более, при Этьене. Настала пора преподать ей урок хороших манер. Маева извинилась, пообещав найти Этьена позже, и поспешила наперерез начальнице.

Голос Лео прозвучал позади и заставил обернуться. Взъерошенный обладатель огненно-красного свитера возник в дверях, а тем временем, Маева пропала из вида, лавируя меж столиков бара.

– Салют. Тебе привет от Андре, – крепкое рукопожатие, Лео усмехнулся. – Шутка.

– Шути осторожно, Леон. Если так случится, мир перевернётся.

Они заняли пару высоких табуретов за продольным столом напротив барной стойки. Этьен надеялся вновь увидеть Маеву, его взгляд блуждал по залу. От недавней хандры, пожиравшей его день за днём, не осталось и следа. Только восторг и ожидание. Он вдруг снова стал прежним Этьеном, очарованным самой красивой девушкой в параллели и полным надежд на взаимность. Тогда, в последний школьный год, им суждено было разбиться. Но если сейчас перед ним промелькнул ещё один шанс…

– Я готов шутить как угодно, и даже перевернуть Андре вниз головой, чтобы вытрясти из него правду, – перебил его мысли Лео.

– Только не говори этого самому Андре, а то он взбесится.

– Это почему?

– Как-то в детстве мы с Адель заманили его на крышу и удрали. А он поскользнулся, когда спускался, съехал на пятой точке, зацепился за водосток и повис на собственных штанах. Лестница была рядом, но мы с сестрой не спешили на подмогу, решили немного повеселиться. В общем, штаны Андре не прошли тест на прочность.

– Так это благодаря вам он растерял не только мозги, но и совесть?

– У всего семейства Истарди никогда не было совести. Только связи и деньги. Просто ты этого не замечал, пока всё так не обернулось с Венсаном.

Доверчивому Венсану, музыканту и звукорежиссёру, было сложнее всех оставить «Радио Импульс», проект Этьена, проданный медиа-холдингу «Натива». Андре Истарди предложил поддержку для Идола, музыкального проекта Венсана: продвижение и финансирование. Однако, промоутеры, нанятые Андре, потерпели крах. Идол не вызвал ожидаемого интереса у публики, доход от первого выступления едва покрыл вложенные затраты. Венсан оказался на мели, но по-прежнему был связан контрактом.

Этьен первым протянул руку помощи, ведь своим успехом он был во многом обязан мастерству Венсана как звукорежиссёра. Лео тоже решил поддержать друга. Он создал промо-видео к следующему выступлению Идола. И тут всех троих поджидал новый сюрприз.

Бесподобная цифровая графика для концертных выступлений Идола, со слов Андре, созданная в его дизайнерской группе, на деле принадлежала независимому художнику под ником «Онирис». Это подтверждал сайт «Девиант Арт» и даты публикации рисунков на странице автора. Было очень похоже, что Андре Истарди воспользовался чужим талантом, а его художники не были в курсе. Этьена это не удивляло. Беспардонные Истарди всегда полагали, что для достижения цели все средства хороши. Лео считал, что обострять проблему не было смысла, и стоило посмотреть, каким будет следующий ход Андре. По его совету, Венсан заказал новую графику для выступления.

– Сдаётся мне, Андре тянет с заказом, чтобы в суете нам и в голову не пришло его заподозрить, – Лео что-то искал в своём ежедневнике, спешно перелистывая страницы.

– Но мы-то в курсе.

– Едва устоял перед искушением озвучить.

– Но ведь устоял же.

– Есть повод. Я уверен, где-то в этом баре прячется разгадка. И вот почему…

Лео передал Этьену фотографию, заложенную меж страниц ежедневника. На снимке был запечатлён ночной клуб. Выступление ди-джея и зал попали в затемнение. Фотограф явно стремился снять именно то, что транслировалось на экране сцены, позади артиста: руины Парижа с утратившей симметрию и величие Эйфелевой башней в лучах заката и покидавшего город странника в серебристой накидке с капюшоном.

– Это что-то вроде предисловия?

– Позавчера я проходил мимо «Ле Шарли», и кого же я заметил в баре?