Ярослава Осокина - Истории Джека. Том 1

Закрыть глаза. Вдох, выдох. Успокоиться. Представить, что ноги уходят в землю, бесконечно длинные, как корни огромного дерева. Светлый шар в центре живота. Вдох – свет идет из чужих рук по ее рукам к шару. Выдох – свет из шара расходится по всему телу. Вдох, выдох. Вдох, выдох.

Все. Не больше трех.

Она поспешно выдернула ладони из его рук и открыла глаза.

– Ты как? – тревожно.

Джек помедлил.

– А ты?

Они одновременно пожали плечами.

– Ты не чувствуешь, что у тебя кружится голова, звенит в ушах и тело слабеет?

– А ты – не чувствуешь, что твоя голова сейчас лопнет, а глаза вылезут из орбит?

Энца недоверчиво нахмурилась.

– Твоя голова сейчас лопнет?

– Да нет же! – воскликнул Джек. – Ничего такого. Я вообще ничего особенного не чувствую. Какая слабость, ты о чем? Меня хватит на то, чтобы поднять ураган, который не то что один маленький домик унесет, а весь этот город!

Он прищурился.

– Давай свои руки обратно. Бери еще, сколько получится.

– Человек может умереть, если я возьму больше, чем это возможно, – покачала головой девушка. Темные кудри запрыгали вокруг лица. – Мне нельзя так делать.

– А я особенный, – уверил ее Джек, слегка наклоняясь к ней. – Если я отдам больше, чем нужно, человек может умереть. Так что давай попробуем.

На следующее утро Джек, вспоминая об этом, изумлялся своей смелости и злился на свою глупость. Он давно, давно жил со всем этим – воспоминаниями о покореженных металлических балках завода, бледном, обескровленном лице учителя, судорогах и страданиях напарника, который однажды неосторожно взял капельку больше, чем обычно. Всех жертвах его силы. И он смирился – а тут, будто позабыв обо всем этом, сказал полузнакомой девчонке «давай попробуем». И что если бы она умерла там, как едва не сделал Георг, корчась в муках?

Но она не умерла. Энца держала его за руки – вот ведь забавный метод, нужно будет узнать подробнее – маленькими горячими ладонями и качала его силу, как заправский насос.

Правда, он ничего не чувствовал. И Энца даже не думала падать и биться в судорогах, а наоборот, постоянно справлялась о его самочувствии.

Джек впервые ощутил подобное спокойствие. Когда она отняла руки, и абсолютно ничего не произошло. И он подумал: с ней все в порядке.

Энца ему не очень нравилась; правда, стиль боя был просто завораживающим, художественная гимнастика, акробатика и танец с саблями, все в одном, но Джек не любил тихих нерешительных девиц эфирного телосложения.

Как странно. До этого вечера он не думал, что так одинок, – пока наконец не встретил человека, которому совсем не страшна его сила.

Энца видела, что Джек отнесся к ней сначала с презрением – но не потому, что она была слаба. И он сам был силен настолько, что ему совсем… совсем не страшна была ее слабость.

Энцу называли вампиром – только за то, что она могла целиком забрать магию вместе с жизнью. Энца была пустотой. Во всех смыслах. И даже хваленые техники боя, стиль, которым так гордилась ее наставница, никому не были нужны: никто не хотел рисковать собой, чтобы она могла работать. Не стоит бездарному магу тратить жизни других людей, более стоящих и важных.

«Но я не смогу работать с ним, ― потерянно думала Энца. ― Он непонятный, ужасно далекий и высокомерный. Куда уж мне до него».

И еще эта история с жильем – было бы смешно, если бы Энца умела смеяться над такими вещами.

После Джек подбросил ее к институтскому общежитию. Зеленые башни, как их тут называли.

Джек и Энца некоторое время стояли перед плотно замотанными цепью ажурными воротами. Несколько старинных замков, тусклые диски защитных амулетов и табличка с предупреждением в духе «Не влезай – убьет».

– Уже поздно и поэтому закрылись? – устало удивилась Энца. – А тут… Не знаешь?.. Какие-нибудь гостиницы рядом есть?

Про себя уныло подсчитывала, сколько придется потратить из небольших сбережений, – узнать бы еще, когда зарплата.

– К бесам, – не менее устало и раздраженно отозвался Джек, – загружайся в машину. У меня есть диван, там будешь спать. Еще я тут гостиницы искать буду среди ночи.

Энца могла бы поспорить, но больше всего хотелось спать. Поэтому возражать не стала.

На следующий день выяснилось, что общежития закрыты на ремонт до конца лета.

У Энцы был круглый, очень мелкий и ровный почерк, строчки сползали книзу. Джек писал размашисто, его тоже мелкие, но сильного наклона буквы были украшены длинными причудливыми росчерками.

Оба, кое-как пристроившись в коридоре под дверями Якова, писали прошение «на высочайшее имя». Яков, прочитав их бумаги, лишь хмыкнул: все уже оформлено, бюджет выделен, и в течение трех-четырех месяцев никто не будет заниматься новым подбором, поэтому своим «высочайшим именем» он повелевает подписать временные договоры и скрепя сердце поработать эти месяцы вместе.

Было видно, что ему абсолютно все равно, будут они скреплять сердца или нет, лишь бы уходили быстрее и занялись делом. Джек заметил в груде бумаг на его столе краешек папки ярко-зеленого цвета – видимо, сегодня доставили отчеты из лаборатории, и шефу уже не терпелось приняться за анализ.

Поэтому спустя пару минут Энца и Джек выводили свои имена на срочных договорах, в личных делах и журналах учета, подтверждающих, что они ознакомлены с правилами, получили соответствующие инструкции, не имеют ничего против… и тому подобное.

А еще несколько минут спустя в холле института Джека обступили трое коллег, похлопывая по плечу и поздравляя с возвращением на активную работу. Энце, благоразумно отступившей за кадку с пальмой, удобно пышной и высокой, показалось, что голоса коллег звучат достаточно иронично. Судя по натянутой улыбке Джека, у него были схожие впечатления.

Высокая статная женщина с греческим профилем, огромными глазами цвета бутылочного стекла и черными волосами, спускающимися до самой талии, тонко улыбаясь, говорила Джеку:

– А мы и не ожидали, что ты когда-нибудь вообще займешься работой, Джек… Ну где же, где эта прекрасная дама, о которой говорил Яков?

– Ты даже и в этом верен себе, Джек, – хмыкал темноволосый худощавый мужчина со щегольской эспаньолкой, в деловом костюме и очках. – Если уж напарник, то женщина. Придете сегодня в наш клуб? Будет встреча, Дениз обещалась петь.

Третий мужчина, который был выше даже Джека и гораздо шире его в плечах, тихо обогнул всех и заглянул за пальму. Энца испуганно посмотрела на него снизу вверх, отодвигаясь подальше в тень. Густая короткая борода скрывала выражение лица, но черные глаза глядели довольно дружелюбно.

Джек ткнул пальцем за спину.

– Она там, если интересно.