Эльвира Дель'Искандер - Ликерия. Дикий плод

– Преследует, – повторил полковник и постучал синей ручкой по столу. – Почему преследует? У него конкретная цель?

– Я не знаю.

– Он угрожал вам? Добивался вашего расположения?

– Нет. Нет, я не знаю… – Она взглянула на побледневшие руки, покоившиеся на «порванных» коленках, и стала разглаживать мятую юбку.

– Я правильно вас понимаю, что ранее вы с ним не встречались, не общались, общих дел не имели, но пару раз видели его в «Красной метке»?

– Да.

– После чего он стал вас преследовать?

Ликерия кивнула. Из уст полковника ее история звучала настолько нелепо и в чем-то наивно, что она сама себе переставала верить.

– И следил он за вами?..

Ликерия замялась.

– Сегодня. Сегодня он на меня напал.

Полковник молчал.

– Вы мне не верите?

– Дело не в этом, – ответил мужчина. – Я не пытаюсь вас запугать или запутать, я пытаюсь найти первопричины случившегося, чтобы понять, что же все-таки происходит. – Она же написала, что происходит. Почему он говорит словами безымянного дежурного? – Почему именно вы? Чем вызван такой интерес?

– Он безумец, – сказала Ликерия. – Вот чем.

– Вполне возможно.

Полковник присмотрелся к ней внимательнее, и флер теплоты, на мгновение окутавший взгляд, испарился.

– Так вы уверены, что в бар он захаживал ради вас?

Разве она говорила, что ради нее. Ради нее он приходил к ней домой, а вот в бар захаживал, не считая выпивки, к новой знакомой, Нелли. Так она полагала. Только правильно ли об этом упоминать? И какая Ликерии разница? Один из дружков ее бывшей напарницы для чего-то терроризирует Ликерию, домогается ее: может, нужно говорить все подряд?

– Он приходил туда выпить. – Подняла глаза на полковника.

– А хозяйка бара… Хозяйка заведения с ним случаем не знакома?

– Нелли? – удивилась Ликерия.

– Да. Ланская Нелли, некогда официантка «Красной метки». Полагаю, что в прошлом ваша коллега.

Немного растерялась. Она понимала, что нельзя молчать, не стоит допускать излишней паузы, однако мысли смешались в кучу.

– Я не знаю. Я не могу сказать, в смысле, знать. Полагаю, да, но я не видела, чтобы они общались. – Она действительно не видела, чтобы они общались или даже стояли поблизости.

Ликерия разволновалась.

– Нет, наверное, не были, – подытожив, встретилась глазами с полковником.

Полковник Алаев молчал с минуту, после чего сказал:

– Я вас понял. – Взглянул на заявление. – Тогда вернемся к вопросу о слежке. Что вы имели в виду, когда говорили, что вас преследовали вне стен «Красной метки»?

Ликерия перевела взгляд на окно, уже сама не помня, что говорила и что тем самым имела в виду. Да, он приходил к ней домой. Нужно бы об этом сказать, вот только как описать эту встречу? Как объяснить, что видела? Она ведь ранила его ножом, а он как будто не заметил. Мало того, что звучит неправдоподобно, так ее, после таких откровений, саму засадят в тюрьму. Или засмеют дружно всем участком.

А если не засмеют? Если поверят? Поверят в силу чудес? А затем о том узнает Он. Что будет, когда узнает Он?

Возможно, и жива она лишь только потому, что молчит о своих наблюдениях. В баре творилось столько ненормального. В день трагедии Ликерия видела столько странного и невозможного.

С другой стороны, он спас ее. Защитил, помог бежать.

– Я о том, что видела его однажды у своего дома. Еще до того, как покинула Радлес…

В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел знакомый офицер. Со старым пледом и видавшими виды тапочками.

Плед ей всучили в руки, тапочки положили у ног. И если об этом его попросили, то чашка чая, горячего, дымящегося, поставленная перед ней на стол, стала личной инициативой мужчины.

Такая внимательность стала неожиданностью. Она поблагодарила дежурного офицера и, наконец, избавилась от сырых балеток. Заболеть не хотела.

– Хорошо, Ликерия, – сказал полковник, как только за дежурным закрылась дверь. – Значит, вы утверждаете, что некий Дей пришел в кафе, в котором вы работаете, и начал к вам приставать. Расскажите об этом подробнее.

Сглотнула отпитый чай. Надеялась, что избавила себя от участи рассказчика, написав подробное заявление, но ни тут то было.

– Я сидела на стуле, – заговорила Ликерия. – Поток посетителей на время прекратился, клиентов не было. К тому же бармен куда-то отлучился. – Все куда-то отлучились. – Я не заметила, как появился Он. Поняла, что теперь не одна, только тогда, когда он… – Ликерия крепче сжала чашку, – когда он, ну… там написано…

– «Стал тереться ко мне со спины», – процитировал полковник, читая с листа.

– Да, – сглотнула Ликерия. – Именно так.

– Под этим вы подразумеваете…

– Ласкать мои бедра и задирать юбку, – на одном дыхании выдала Ликерия, желая скорее избавиться от вопросов. Она плотнее укуталась в плед.

«Угу», – промычала полковник, продолжая водить глазами по заявлению. Что еще ее ожидало? Какой вопрос, несомненно, каверзный?

– Я пыталась убежать, но он удерживал силой. Там все описано.

– И во сколько это случилось?

– Около десяти. – Задумалась. – Да, где-то без четверти.

– Хорошо, Ликерия, мы рассмотрим ваше заявление, – внезапно подытожил полицейский. – Проведем доследственное расследование и, думаю, заведем уголовное дело. – И что, Ликерия свободна? Он не спросил о самой потасовке, а потасовка, по ощущениям Ликерии, заслуживала большего внимания, нежели неприятное лапанье безумца. – А сейчас я хочу поговорить о другом, – полковник помолчал, Ликерия напряглась – пауза не к добру. – Тут вот какое дело, – массивное тело подалось вперед. – Как выяснилось, в одном нашем деле… хотя зачем говорить загадками: в деле о нападении на персонал «Красной метки» произошла небольшая путаница. Оказывается, в момент нападения вы находились в заведении и, вероятно, многое видели. Вы – свидетель. Но впопыхах мы упустили вас из виду.

Фыркнула. Не сдержалась.

– Потому, надеюсь, вы не против ответить на несколько вопросов касательно событий того дня? – словно не заметил последнего полковник.

– Сейчас? – удивилась Ликерия и посмотрела на сжатые коленки, прикрытые клетчатым пледом. К этому времени одежда подсохла, но сама она была не в порядке.

– Это не займет много времени. Мы лишь обрисуем общую картину.

Ей не хотелось ни о чем говорить, она совершенно к тому не готова. А вспоминать ужасные сцены… казалось, слишком – слишком сложно. Однако выбора у Ликерии нет. Можно ли в таком отказать? В содействии поискам убийцы Зойла? К тому же были к ней так добры: плед принесли, тапочки, чай горячий. Да и полковник, кажется, смягчился, видимо, войдя в ее положение.

– Хорошо, – согласилась, нехотя. – Я отвечу на ваши вопросы.

Полковник споро потянулся к телефону и бросил в трубку короткое «войди».