Наталия Мамаева - Альтернативный дозор

принципиальными еще хуже. Я тебе даже посоветовать ничего не могу, смотри уж по обстоятельствам.

– Посмотрю, но видимо разрыва все равно не избежать. И в связи с

этим… Костя, я, наверное, все-таки должна объяснить ситуацию родителям.

Игорь Николаевич явно побежит ябедничать Гесеру, и все равно как

минимум в ближайшие месяцы нам придется выдержать этот вал

возмущения и осуждения. И я хочу быть хотя бы уверенной в том, что от

35

родителей я не буду ждать удара. Или наоборот. Но тогда я хотя бы буду

готова.

– С отцом или с матерью? – спросил Костя.

– Я думаю, папа лучше поймет. Хотя традиционно в таких ситуациях

дочерей поддерживают матери. Но, боюсь, что мама слишком

принципиальна. Нет, не так. Не принципиальна, господи, как сказать бы…

Она просто Светлая. Не с л и ш к о м Светлая, а просто Светлая. И это, наверное, находится за рамками ее понимания. А с отцом в любом случае

поговорить надо. Во всяком случае, я буду знать, чего ожидать в сложной

ситуации. Как я понимаю, какую-нибудь редкую гадость нам или Гесер, или

Завулон подстроят, я вроде бы морально готова, но как представлю, какая это

будет гадость…

Костя взял Надю за руку:

– Боюсь, что ты не представляешь. Скорее всего, это действительно

будет очень гнусная провокация, благо они оба мастера в этом. Такая, чтоб

ты сразу убедилась, что я законченный подонок, а я уверовал, что ты меня

просто использовала ради каких-то высших целей.

– Ну что ж, в таком случае, я вижу самый разумный вариант действий

такой. Во-первых, выяснить, кто автор данной провокации, кто за этим

автором реально стоит, и какую линию поведения выбрать, чтобы выйти из

этого с минимальными потерями. Ну и, разумеется, сразу уведомить друг

друга.

Костя сказал:

– Меня восхищает твой деловой подход. Очень хотелось бы, чтоб мы

действительно сумели так отреагировать. А ты не боишься, что тебя убедят?

Надя ответила удивленным взглядом:

– Нет.

– Видишь ли, я вампир. Я, конечно, повторяю это тебе не в первый раз, но понимаешь, в моем прошлом без труда можно откопать что-то весьма

мерзостное, и при этом даже не погрешить против истины. Может, с моей

36

стороны было бы разумней сразу покаяться во всех грехах, чтоб для тебя не

было неприятных неожиданностей. Но нет, все-таки боюсь. В этом смысле

низшие темные всегда уязвимы.

– Не наговаривай на себя. Ты совершенно идеальный вампир, даже с

точки зрения светлых.

– Да, после знакомства с тобой.

– Ты же даже лицензии никогда не брал до того случая с «Фуаран».

Костя резко выдохнул. Он так и не решился признаться Наде, что после

того, как оказался персоной нон грата несколько раз воспользовался

лицензией. Что ж, она достаточно деликатно дала ему понять, что она в

курсе. Если ее даже это не оттолкнуло, что ж, пожалуй, больше в его

прошлом нет никаких особых грехов. А сейчас он действительно

суперидеальный вампир, что с точки зрения светлых, что с точки зрения

темных. Идеальный и в смысле поведения, и в смысле того, что у него жизнь, о которой мог бы только мечтать любой вампир. За эти три месяца, что Костя

общался с Надей, он практически утратил желание пить кровь и пил коктейль

Савушкина, как пьют лекарство. Хотя, конечно, со вкусом пищи фокус

больше не удался.

– Думаю, что все-таки дело в тебе. Я вообще практически не мечтаю о

крови. У тебя это как всегда на интуиции?

– Да.

– И хорошо, что на интуиции. – Костя не слишком уклюже попытался

увести разговор от неприятной темы. – Если бы ты могла лечить от

вампиризма, к тебе бы в очередь все вампиры выстроились.

Надя не поддержала шутливый тон.

– Это бы совершенно ничего не дало. Это как у психотерапевта, хотя я

понимаю, что сравнение банальное. Если человек сам хочет решить

проблему, психотерапевт максимум может немного помочь, дать толчок, закрепить успех. Если вампир не хочет пить кровь, то он и сам старается

сдерживаться по максимуму. И довольно успешно это делает. Ты же и сам

37

таких знаешь. Я все хотела тебя спросить, почему коктейль Савушкина так и

не стал активно употребляться? Это же решает все проблемы, ну или

большую их часть, причем, как выяснилось, действует совершенно надежно, и организовать это очень легко?

Костя криво усмехнулся.

– Я, наверное, еще поэтому и завелся с «Фуаран». Я, конечно, был уже не

восторженным мальчишкой, мечтающим излечить всех вампиров от

вампиризма, когда придумал эту штуку, но все же определенные розовые

мечты имел. Так вот, мне сразу очень четко объяснили в Дозоре, а потом и

Инквизитор специально по мою душу прибыл, чтоб предупредить, чтоб я не

вздумал никому об этом рассказывать. Даже родителям запретили говорить.

Кому это нужно, чтобы все вампиры становились высшими?

– Ну, это понятно. Но этого, скорее всего, не случилось, нужен

определенный потенциал, и вообще количество крови можно дозировать, выдавать двенадцать разных склянок только отдельным особям, только

иногда, – Надя запнулась, – ну да, мы приходим к той же ситуации. Наиболее

статусные люди и любимчики начальства получают коктейль регулярно, остальные раз в год по праздникам, в итоге это даст только всплеск

нелицензированной охоты.

– Вот именно, – сказал Костя. – Но это ты в первую очередь подумала о

новых человеческих жертвах, а мое начальство в первую очередь подумало о

том, что держать таких вампиров на коротком поводке будет достаточно

сложно. Так что мне все очень хорошо объяснили и велели не устраивать

социальных революций. Я с тех пор и с вампирами почти не общаюсь. Все

время чувствую себя как-то неловко. Вроде я их обманул, решил свои

проблемы и ото всех это скрываю. К тому же в разговоре периодически

возникает обсуждение… – Костя замялся, – всяких физиологических

моментов, ну и не только физиологических. Надо или уводить разговор в

сторону или начинать придумывать какие-то несуществующие ситуации. В

38

общем, проще не поддерживать отношения. Так что я с иными практически

не общаюсь, за исключением родителей.

– Совсем ни с кем?

– Нет, недавно появились новые знакомые. Парочка оборотней.

Случайно с ними познакомился. Когда от тоски рванул на полгода в Кению.

Довольно молодые ребята, лет тридцати. Странно как-то, что я тебе это

таким тоном говорю. То есть на самом деле они старше тебя, но я как-то тебя

воспринимаю скорее своей ровесницей. Ой, еще раз пардон. Сказать такое

женщине – это явное хамство.

Надя отмахнулась:

– Такое хамство я как-нибудь переживу. Будем считать, что я умудрена