Марина Колесова - Тетрадь в косую линейку

Аркадий не останавливал меня, он был весь в своих мыслях.

Я подошла к администратору, с большими чаевыми оплатила заказ и попросила передать моему спутнику, что мне стало дурно, и я ушла.

После чего отключила свой телефон и, не оборачиваясь, вышла из заведения. Да, я решила трусливо сбежать, потому что была не в силах выслушивать от него, какая я тварь. Я снова шла по улице и взахлёб рыдала, не обращая внимания на прохожих. Кто-то подошёл ко мне, предложил помощь, но я лишь головой помотала, мол, нет, не надо.

Домой я вернулась нескоро, уставшая и наплакавшаяся вволю. Чтобы не попадаться на глаза консьержкам, прошла через паркинг.

Дома включила телефон. Аркадий мне не звонил. В неотвеченных его входящего не было. Вообще никаких звонков не было. Это было одновременно хорошо и плохо. Хорошо, что высказать мне он ничего не захотел, и плохо, что я окончательно потеряла ещё одного друга, сделав ему невыносимо больно. «Что ж за ужасная планида такая у меня?!» – сидя на банкетке в коридоре, вновь задалась я риторическим вопросом, на который или не было ответа, или он был столь очевиден, что видеть я его в упор не хотела.

Кот вспрыгнул на мои колени, потерся лбом о щеку, утешая и попутно сообщая, что всё в жизни проходяще, пройдёт и это.

– Ты прав! – сказала я ему и, отбросив эмоции, решительно встала и пошла принимать душ.

***

На следующий день в больнице Аркадия не было. Старшая медсестра сообщила мне, что он взял выходной, Димку выпишет дежурный врач, а если у меня есть какие-то вопросы, я могу Аркадию Львовичу позвонить на мобильный.

Звонить я не стала, скорее всего, мой номер Аркадий внёс в чёрный список, не мог не внести. Глупо ждать, что когда-то захочется разговаривать с тем, кто в ответ на всё хорошее сделал так больно.

Уже к обеду я перевезла Димку домой и после недолгих его охов и ахов, как всё удобно и замечательно продумано, поняла, что хочу немедленно сбежать из своей собственной квартиры. Позвонив сиделке Гале и попросив её прийти, я сообщила Димке, что меня срочно вызвали на работу и под его: «иди конечно, работа это святое», сбежала из квартиры, велев Гале, чувствовать себя хозяйкой, взять из холодильника имеющиеся продукты, что-то приготовить, и его накормить, а так же поесть самой.

Сидя на лавочке в парке, я вспомнила вопрос генерального: «Ты представляешь, что это такое всю жизнь прожить с инвалидом?» и честно сама себе на него ответила: «Нет. Не представляла, и не знаю хватит ли у меня сил». Домой идти не хотелось. Хотелось сдохнуть, оставив Димке квартиру, а маме все деньги. Я подняла глаза и наткнулась на вывеску «Нотариус».

«Какое счастье, что теперь есть электронные базы имущества, а в сумочке у меня лежат документы», подумала я и решительно зашагала в указанную контору.

Через пару часов, поскольку там была очередь, я уже покидала её, составив подробное завещание.

Домой идти по-прежнему не хотелось, и в это время раздался звонок мобильного. Увидев номер генерального, я сразу напряглась и тут же ответила:

– Да, босс. Вся внимание.

– Слушай, извини, что дергаю. Но ты мне нужна. Можешь подъехать?

– Легко! – радостно согласилась я. – Минут через тридцать-сорок в зависимости от трафика буду.

Я отключилась и вызвала такси.

Когда я через двадцать восемь минут вошла в его приёмную, он стоял там и нервно курил. Светы не было.

– Быстро ты. Проходи, – указал он мне рукой на дверь кабинета.

Я вошла, несмело замерла у его стола.

– Садись, – проговорил он, закрывая за моей спиной массивную звуконепроницаемую дверь.

Сев, я выжидательно уставилась на него.

– Можешь с завтрашнего дня к обязанностям зама приступить? Я помню, что обещал, но Юрка срочно в Питере нужен.

– Могу и даже с радостью. Соскучилась по работе. Закавыка лишь в том, что не представляю, что делать и как. А так я, как тот герой мультика про пластилиновую ворону: кто тут в цари крайний? Никого? Так я могу.

– Ты чего радостная такая? Я ожидал претензий, а ты на позитиве всё восприняла.

– Честно?

– Было бы желательно.

– Из дома сбежать хочу. Сутками на работе пропадать готова, лишь бы туда не идти теперь.

– Вадик плохо всё сделал?

– Нет, что Вы, босс. Он всё сделал великолепно. Я очень, очень благодарна и ему, и Вам. Это сказочно всё удобно, – с чувством выдохнула я, а потом едва слышно добавила: – Но только не для меня. Я перестала ощущать свой дом своим убежищем, – потом подняла взгляд на генерального и более бодрым тоном продолжила: – Но это естественно. Так и должно было быть. Я скоро привыкну. Просто времени мало прошло. И сейчас работа, это как глоток необходимого мне воздуха. Так что готова эффективно трудиться на Ваше благо, главное расскажите как. И я постараюсь всё сделать наилучшим образом.

– Чудесный настрой, и меня радует. Алин, вот чем больше смотрю на тебя, тем больше понимаю, что мне сказочно повезло с тобой.

– Не говорите «гоп», босс. Давайте сначала прыгнем. Итак, что я должна делать?

Глава 7

***

После описанных событий я окунулась в круговерть рабочих проблем и домой приходила лишь ночевать.

Сиделка Галя согласилась работать у нас с раннего утра до позднего вечера. Ночью Димке помощь к счастью не требовалась. А потом он потихоньку стал учиться вообще всё делать самостоятельно и месяца через три заявил мне, что помощь Гали ему вовсе не нужна, он научился всё делать сам. Лишь выезжать гулять пока боится, но помогать ему первое время может моя мама. А потом он и с этим начнёт справляться.

Да, про маму. Она пришла к нам через неделю после нашего с ней разговора, в моё отсутствие. Галя пустила её. После этого, мама, объяснив, что приходится мне матерью, попросила её погулять, чтобы иметь возможность наедине поговорить с Димкой. Галя покладисто продиктовала ей номер своего мобильного и ушла, при этом позвонив мне, как только вышла.

Я трусливо решила не вмешиваться и подождать, чем кончится разговор моих ближайших членов семьи. А закончился он на удивление мирно. О чём они говорили, я не знаю, Димка лишь отшучивался, а у мамы узнать не могу, мы до сих пор разговариваем очень напряжённо и лишь по делу. По итогу она ходит к нему в гости, приносит деревенский творог и козье молоко, которые покупает специально для него на рынке у какой-то проверенной бабульки, ибо они, по её мнению, способствуют быстрому укреплению организма и сращиванию костей, а так же помогает по мере своих возможностей и даже вывозит гулять, но строго в моё отсутствие. Когда она узнает, что я приду, она уходит. Димка с радостью пьёт молоко и ест творог, комментируя, что это вкус его детства, и именно такими кормила его бабка. Я не протестую. Меня такой расклад устраивает.