Анна Ванина - Держись от них подальше. Часть первая

Николай Петрович Орел гордился историей своего древнего императорского рода. Он, единственный из наследников, как и его отец оставался верен своей державе. Бунтарские мысли о власти и величии остались в далекой юности. На смену им пришло понимание долга и ответственности. Ни разу не пожалел он о присяге отечеству.

“Без разницы как называется твоя страна: империя, союз или федерация. Наш род призван служить и удерживать равновесие на своей земле. Без этого государство не устоит”, – Николай Петрович навсегда запомнил слова отца.

От отца он унаследовал страсть к поиску Символа, точнее к поиску всего, что связано с этим красивым семейным преданием. Будучи человеком рациональным, Николай Петрович понимал: сказке нет места в реальной жизни.

По образованию историк и юрист, он считал важным сохранить все подробности. В их семье память рода – не пустой звук. По старинному преданию империя процветала пока его давний предок хранил Символ Жизни. Никто не знал откуда Символ взялся и куда пропал. Но после его исчезновения императорский род слабел с пугающей скоростью, империя рассыпалась. Подозрение пало на заклятых друзей. Но безграничная сила и абсолютная власть, даруемые Символом, не проявились нигде. С одной стороны, это радовало, с другой, подтверждало, что Символ – всего лишь красивый миф.

Неожиданно про поиск Символа заговорили на международном уровне. Проговорился кто-то из так называемых друзей. Николай Петрович удивился, узнав, что новую российскую программу по поиску Символа поддержал президент. В архиве сохранились документы, собранные генералом Орлом, отцом Николая Петровича. Там оказалось немало фактов, заставивших по-новому взглянуть на семейное предание. В то же время Николаю Петровичу не хотелось примерять на себя роль сказочника. Разработка этой темы оптимизм не внушала. Но он человек военный, прикажут – станет исполнять.

– На них даже в суд не подать, отшутятся, – с раздражением процедил Николай Петрович, бросая на стол прочитанную газету. Его рука сама потянулась к виску. Шрам всегда начинал зудеть в минуты нервного напряжения.

– Писаки. Бульварные желторотики, – поддержал его Павел. Высокий и сухощавый, он походил на старого бухгалтера. – Ничего нового, но воду мутят. Похоже, они пока не знают о главных возможностях Символа.

– Умному достаточно. Теперь у нас нет времени ждать, если мы хотим первыми найти Символ. – Голос Николая Петровича звучал спокойно и уверенно. Грубоватая внешность и властный взгляд говорили о его сильном характере. – Понять бы еще, что он из себя представляет этот Символ.

– Долгоруковы зашевелились. По моим данным они к твоему наследнику подбираются, – Павел привычно потер затылок. – И такие статейки только возбуждают их интерес.

– Да уж. Возбуждают. Вот, почитай письмо от Долгоруковых. Сколько лет прошло, все не успокоятся. Вряд ли они смогут организовать новое покушение, силы у них не те. Скорее всего, они захотят подобраться к Алексу другим путем.

Николай Петрович подвинул по гладкой столешнице к собеседнику открытый конверт. Кивнул, предлагая ознакомиться с содержанием письма. Пока Павел внимательно изучал предложенный текст, Николай Петрович едва слышно выстукивал пальцами по столу ритм какой-то мелодии. Наконец, подводя итог своим размышлениям, он нахмурился и внимательно посмотрел на Павла. Тот отложил прочитанное письмо.

– Это просто смешно. Нашли парня с татуировкой дракона и назначили его Хранителем Символа. Назначили! Думаешь кто-то поверит в такой очевидный подлог?

– Дело не в том, поверят или нет. Для нашей зарубежной родни это отличный повод для передела власти. Они и так слишком близко подобрались к тайне Символа.

Павел развел руками, изображая лицом скуку. Сказал, кивая на письмо:

– Ничего особенного. Очередная интрига Долгоруковых. Выставили амбициозного мальчишку и пытаются убедить всех в его исключительности. Непонятно на что они надеются.

– Не спорю, с этой жуткой татуировкой они перемудрили. Но при большом желании на такой аргумент можно смотреть с разных позиций. Согласись, парень хорошо подготовлен. Требование взять его на службу к нам в Бюро внешне выглядит вполне обоснованно.

– Надеюсь, ты найдешь основание для отказа?

– Зачем? Напротив, врага надо знать в лицо. Принимай нового стажера к себе в архив.

– До чего же ты меня обрадовал. Но у меня есть чем тебя отблагодарить. – Скрывая раздражение, Павел придал лицу задумчиво-загадочное выражение. Взял папку, отложенную на край стола.

– Что еще случилось плохого? Ты хоть когда-нибудь порадуешь меня чем-нибудь? – проворчал Николай Петрович, внимательно следя за нарочито медленными движениями друга.

Они дружили с детства. Вместе создавали Бюро. Николая Петровича назначили директором. Павел всегда был его помощником, заместителем, начальником личной охраны. Теперь к этому списку добавилась должность старшего архивариуса, то есть начальника специального архива, а для посвященных – отдела специальных задач.

Николай Петрович, заметив, как задумчивость на лице друга уступает место легкой улыбке, спросил:

– Неужели новое откопали?

– Новое в архивах? Шутишь? Все новое – это хорошо забытое старое.

– Отлично. Новое нашли в старом? – В голосе Николая Петровича снова проявилось недовольство.

– Разве старое бывает новым? – Поддельно изумляясь, Павел развел руками.

– Ну, хватит. Смотрю у тебя снова хорошее настроение. Меня порадуешь? – Николай Петрович нахмурился.

Поймав недовольный взгляд друга, Павел понял, сейчас ему окончательно испортят остатки приятного расположения духа.

– Все гениальное просто, – произнес архивариус и тут же поспешил реабилитироваться: – наши аналитики, как всегда, решили по-новому посмотреть на известную старину. Интересно получилось. Если коротко, мы можем проследить подробный путь старца Федора в Сибири.

– Все-таки старец? Ты так уверен, что личности Александра Первого и старца Федора Кузьмича тождественны? Они ведь даже внешне не похожи.

Павел поджал губы. Хотел промолчать, но не выдержал.

– Во-первых, тебе известно, что в архивных материалах Томской экспедиции о ссыльных сохранилось описание внешности Фёдора Кузьмича. – Он нашел нужный лист в папке и зачитал: “… рост 2 аршина и 6 с 3/4 вершков. Глаза серые, волосы на голове и бороде светло-русые с проседью, кругловатый подбородок. На спине – следы от побоев кнутом…”. Получается, внешность, описанная в материалах Томской экспедиции о ссыльных, совпадает с описанием Александра Первого. Кроме следов от побоев, конечно, – с усмешкой добавил он. – Во-вторых, при жизни Фёдор отказывал в написании своего портрета. Критики и исследователи сравнивали этот рисунок… – Павел положил на стол перед Николаем Петровичем копию рисунка неизвестного художника, сделанного углем на второй день после смерти старца, двадцать второго января одна тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года. Заметив сомнение во взгляде друга, продолжил: – Смотри, они сравнивали этот рисунок с парадным портретом Императора.