Ашира Хаан - Еще одна темная половина

– Мы уже несколько месяцев расследуем случаи странных убийств, – взгляд у сидящего полицейского был цепко-профессиональный, и под ним было крайне неуютно. – У них нет общего мотива, но есть общие обстоятельства. Способ убийства, время убийства… И…

У меня появилось нехорошее предчувствие.

– И так как подозреваемых было крайне мало, а после вчерашней ночи их количество упало и вовсе до нуля, мы разрабатывали альтернативные варианты. Например, просеивали весь пул мобильных устройств, находившихся в примерное время убийства в нужной области. И таких людей тоже оказалось немного. Например, вы.

Предчувствие окрепло. Между прочим, у вампиров были способности к гипнозу, знакомства и налаженная система заметания следов. С чего вдруг я решила, что меня это все не касается?

Можно я упаду в обморок?

Шшшшшш…

По кухне расползалось тихое шипение. Я даже оглянулась на плиту – было немного похоже на сипящий газ потухшей конфорки. Но там все было в порядке.

А вот от окна расползался туман.

Почти незаметный, просто казалось, что чуть-чуть замутилось зрение и хотелось протереть глаза. И шипение шло оттуда же.

Тонкие язычки тумана, похожие на сигаретный дым, стелились по полу и обвивали ножки табуреток и ноги полицейских.

Почему-то они даже не смотрели туда. И не слышали шипение.

Но взгляды их, устремленные на меня, теряли остроту, глаза мутнели.

Сержант начал какой-то жест, но не закончил и опустил руку. Ппосмотрел на меня с немного виноватым видом и присел на краешек табуретки, а потом и вовсе положил голову на руки и закрыл глаза.

Второй полицейский держался. Он попытался подняться, оглянулся на окно, но тонкие белесые струйки оплели его голову, и она упала на грудь. Только руки продолжали какие-то бессмысленные движения, все более медленные и раскоординированные.

Я бы с радостью куда-нибудь смылась, тем более, что на меня туман никак не действовал, но было смутное подозрение, что я – ура, наконец-то! – тут главное действующее лицо, и отсидеться в стороне никто мне не даст.

Ждала я гостей из окна, оттуда же, откуда туман, но Эшер банально вышел из комнаты. И следом Мари. Она осталась стоять в проеме двери, задумчиво глядя на испачканные кровью руки. Подсказать ей, что у меня ванная есть?

Эшер вообще не парился – он пальцы облизал.

– Привет, – сказал он. – Значит вот так выглядит твое «ничего мне Люций не говорил», да? А вырывать сердца прохожим – это у вас семейное хобби или ты одна такая уродилась?

– Вообще-то у меня фамилия как у одного известного маньяка, – похвасталась я и все-таки кивнула Мари на дверь ванной. Очень уж она несчастной выглядела – как кошечка, вляпавшаяся в лужицу меда и не понимающая, как это с себя стряхнуть. Она кивнула и скрылась за дверью.

Эшер тут же сделал шаг ко мне и принюхался.

– Нюхают – оборотни, – назидательно сказала я. – Потому что звери. А вампиры – создания демонические и изысканные.

– Хочешь посмотреть на что-нибудь изысканное – мы там у тебя в комнате пока убираться не стали, – кивнул Эшер. – От тебя несет Люцием так, словно он…

…все еще во мне. Во ВСЕХ смыслах.

– Хорошо, что я перестраховщик, и не стал тебе верить. Пока ты развлекалась ночами, это можно было списать на посттравматический синдром. Кстати, скажи нам спасибо, что тебя раньше не поймали.

– Спасибо.

– К моему удовольствию, – Эшер склонил голову, но глаз не опустил. Вышло двусмысленно и нагло. – Ну и ты понимаешь, что мы приглашаем тебя в гости, и отказаться, нет, нельзя.

– Не понимаю, – пожала я плечами. – Ничего про Люция не знала, людей убивала по зову души, не докажете!

Зеленые глаза сощурились, Эшер сделал шаг и приблизился вплотную. Как тогда, при первой встрече. Кажется, тогда я подумала, что он опасней тех, кто выглядит опасным. И сейчас все мои сигнальные системы хором завопили – БЕГИ!

Жизнь среди вампиров учит верить своим инстинктам. Жаль, инстинкты не говорят, как убегать от тех, кто быстрее тебя раз в десять. Я только развернулась, а меня уже поймала Мари.

– С кем поедешь, со мной или с ней? – вежливо спросил Эшер.

– С ней! – я вздрогнула.

Эшер вздохнул.

– Что ж, тогда я остаюсь зачищать следы.

Мари сидела в машине как статуя. Я рядом – и пялилась в окно. Мимо летел заснеженный лес, перемежаясь маленькими унылыми ресторанчиками и заправками у дороги. Ничего похожего на странные улицы и дома, которые я видела в первое путешествие с Люцием. Любопытно – это были галлюцинации или я чего-то интересного не знаю?

Я покосилась на Мари, но спросить не решилась. Не потому, что стеснялась – кажется, я разучилась это делать. А потому, что не хотела навредить Люцию, если это было что-то тайное и секретное, как рассказанная им сказочка и наше слияние.

– Доминго тоже погиб тогда, – вдруг сказала Мари, словно продолжая неоконченный разговор. – Люций как-то ухитрился выпить из него всю силу. Я такой способности не знала раньше – пить вампира. Так он смог… сделать то, что сделал.

А что он сделал?

Я прислушалась к себе – но не нашла ни насмешливого голоса, ни особой тьмы, затмевавшей раньше мои мысли, когда я чувствовала приход Люция. Но я ощущала легкий оттенок радости и злорадства. Словно Доминго мне давно не нравился.

– Если решишь обратиться, я с радостью буду с тобой заниматься, – снова уронила Мари загадочную фразу, не связанную с предыдущим разговором.

– Ага, – кивнула я.

Разберусь по ходу дела.

Я ждала третьей загадочно-мутной фразы, но не дождалась. Так и ехала через заснеженный лес на заднем сиденье большой черной машины в компании безупречно красивой статуи. И надеялась, изо всех сил надеялась, что это не последние спокойные минуты в моей жизни.

Дверцу мне открыл совершенно незнакомый вампир. Красивый, конечно. Белокожий – тоже конечно. С черными волосами, падающими на лицо, тремя колечками на нижней губе, двумя – в брови и десятком – в левом ухе. Улыбка у него была голодная и злая, а ногти – острые, словно он наполовину в охотничьей форме.

– Демон, – прокомментировала Мари. – Один из древних.

– А ты любимая игрушка братца Люция? – оскалился Демон. – А можно я тоже поиграю? Давным-давно, когда этих сосунков и в природе не было, мы с ним все делили на двоих.

Это я рычу?

Это он хохочет? Зло и восторженно.

Это внутри у меня разливается чистейшая холодная ярость, та самая, помогавшая моими слабенькими женскими ручками, не знавшими гантелей, отрывать головы взрослым мужикам.

– Видала ее глаза? – кивнул Демон Мари. – Я же говорил!

Мари подошла ко мне, развернула, держа за плечи, и тщательно изучила мое лицо. Эмоции она, разумеется, не спешила выражать.