Лана Вейл Гудчайлд - Черные орхидеи

– Там – розы с фонтаном! Тут – цветы, за ними – фруктовые деревья! Есть даже миндальное! Я знаю, ты любишь миндаль! – тараторила она, не отпуская руку друга. – А вот и скалы! Помнишь, я говорила, что между камнями есть дорожка, по которой можно спуститься к Женевскому озеру?

– Ага, – несколько обалдело улыбался Лекс, рассеянно поглядывая по сторонам и с восхищением глядя на Мейку.

– А вот тут мы будем ужинать! – остановилась девушка, с гордостью взглянув на накрытый стол – результат труда целого дня.

– Ох, милая! – воскликнула Волфолия, смущенно глядя на горы еды. – Зачем же так много?! Не нужно было беспокоиться из-за нас…

– Никаких беспокойств, Волфолия! – сказала Сандрина. Она вышла к гостям в широких брюках и шелковой блузке. – Садитесь, где вам удобно, дорогие мои, наши бабушки сейчас спустятся.

– Мейка никогда не рассказывала… – смущенно начала мадам Даукелс. – Сколько же у нее бабушек?

– Четыре, – приветливо улыбалась Сандрина, рассаживая гостей.

Мейка пристроилась рядом с Лексом, взбудораженная, с прилипшей к лицу счастливой улыбкой. Месье Даукелс, перехватив полный нежности взгляд Сандрины, брошенный на Мейку и Лекса, удовлетворенно улыбнулся, кивнув самому себе.

– Показать тебе мою комнату? – шепотом спросила Лекса Мейка друга.

Он кивнул.

– Мейка, где твое воспитание?! – возмутилась Сандрина. – Позволь своим бабушкам поздороваться с Лексом. Показать можно и после ужина.

Ужин прошел по-семейному тепло, уютно. Все напились, наелись и не давали Лексу покоя. Отчего-то бабушки Дарниз интересовались мнением парня по любому малейшему поводу, спрашивали, как ему на вкус то или иное блюдо, нравится ли ему Париж, не желает ли он поступить в колледж Савойи, чтобы быть поближе к Мейке. Услышав это, парень вопросительно посмотрел на девушку и, не отводя от нее взгляда, сказал:

– Вообще-то, я думал, что Мейка будет поступать в тот же колледж, что и я. В Париже.

Она с энтузиазмом кивнула, а бабушки, словно сговорившись, моментально перескочили на другую тему. Лекс болтал, шутил, все смеялись. Мейка видела, что он понравился бабушкам. После ужина, когда Быстрина сварила всем кофе и Мейка с Сандриной принесли на стол торт и горячий чай, бабушки решили показать семье Даукелс семейные фотографии. Мейка еле вытерпела, пока Лекс доел кусок торта, и уже хотела было утащить друга в свою комнату, на второй этаж, но и он завис с фотографиями. Особенно ему понравилась та, где Мартина держала на руках годовалую Мейку в одних памперсах.

– Чем тебе понравилась эта фотография? – не выдержав, фыркнула Мейка, прижавшись щекой к плечу друга.

– Ты так похожа на маму, Мейка Дэа! – улыбнувшись парень. – Я просто смотрю и… на мгновение мне показалось, что это не твоя мама, а ты… с малышом на руках…

– Ты прямо как мои бабушки! – сердито фыркнула девушка.

– Ты о чем? – не понял друг.

– Они уверены, что через год я уже подарю им внучку, – смущенно призналась Мейка.

– М-м-м… – задумчиво протянул Лекс, внимательно наблюдая за подругой.

– Ну, чего «м-м-м»?! – Она дернула его за футболку.

– Не такая уж и плохая идея, – хитро улыбнулся Лекс.

– С ума сошел?! – Мейка скривила губы. – Я никогда замуж не выйду!

– Почему? – вскинул брови парень.

– Потому, что все парни боятся тебя и ко мне не подходят!

– А ты хочешь? – отвернувшись, снова уставился на фото Лекс.

– Чего?

– Чтобы к тебе подходили парни?

– Я еще не думала об этом всерьез, – призналась Мейка.

– Только не всерьез? – усмехнулся парень.

– Ну… да.

– Покажешь свою комнату? – слегка боднув ее плечом в плечо, спросил Лекс.

– Ага! – обрадовалась Мейка.

Оказавшись в комнате подруги, Лекс ухмыльнулся:

– Хех… я думал, комната будет в розовых тонах.

– С чего это?! – возмутилась она. – Когда я любила розовый?!

– Ну, мало ли… может, ты притворялась, что тебе нравятся нормальные цвета? – И рухнул на кровать.

– Лекс… – вздохнула Мейка и прилегла на краешек, рядом с ним. – Я так рада, что ты приехал!

– Я тоже, Мейк. – прошептал парень и прижался к виску девушки губами.

Мейка замерла, глаза ее удивленно распахнулись. Глядя на друга так, как будто видела его впервые в жизни, она хотела было улыбнуться, но тут же передумала. Он коснулся большим пальцем ее щеки, затем – подбородка, притянул к себе, и губы их соприкоснулись. Первый поцелуй закружил сознание девушки в таком ошеломительном вальсе, что она порадовалась тому, что не стоит на ногах, иначе бы ее коленки подогнулись, и она осела прямо на пол. Мягко касаясь губами ее золотистой кожи, теплыми поцелуями он покрывал каждый миллиметр ее скул, подбородка. Ненадолго отстраняясь, внимательно смотрел на нее, а она все не открывала глаз. Парню казалось, что Мейка пьяна, хотя никогда в жизни она не пробовала спиртного – не без его усилий, разумеется. Он чувствовал, что ей нравится, и продолжал.

Впервые у Лекса в объятиях оказалась невинная девушка. Вообще он предпочитал опытных, горячих девчонок, но Мейка ему нравилась именно невинной. Ее глаза не блестели от вожделения, он вообще сейчас не видел их. Она не расставляла ноги в желании принять его, не терлась об него, умирая от жажды секса, не кусала, не вела себя, как агрессивная кошка. Это был другой вид близости – невесомый, полный нежности, искренней привязанности, преданности. Это было так глубоко, так трепетно, что впервые в жизни Лекс испытывал страх. Ему казалось, если он будет с Мейкой таким, каким был с другими, то навредит ей, как человек может навредить хрупкому цветку, наступив на него ботинком.

Невинность девушки возбуждала неимоверно! Парень поджал под себя ноги, чтобы скрыть эрекцию, ему не хотелось, чтобы Мейка видела нечто подобное. Он больше не целовал ее, лежал на ее подушке вместе с ней, смотрел, как очень медленно она приходит в себя. Лекс улыбался, любуясь своей красивой девочкой, и думал: не поспешил ли с поцелуем? Он обещал себе, что потерпит еще пару месяцев, а потом… Но сегодня не удержался. Как она встретила его там, у ворот… как вцепилась в плечи… как обнимала – впервые в жизни так крепко, так тесно… а как прижималась к его плечу во время ужина! Просто скучала или этим утром с ней что-то произошло? Ведь днем, когда они разговаривали, она чуть не плакала, голос ее был надтреснутым. Он никогда не слышал, чтобы голос Мейки менялся так сильно.

– Мейка? – беззвучно позвал Лекс.

– М-м-м? – промычала она, и тут же съежилась и уткнулась лбом в его плечо, как котенок.

– Ты в порядке, конфетка?

– Да… Лекс, а как же та девушка? – глухо пробормотала Мейка в плечо друга.

– Какая «та»?

– Ради которой ты хотел «эволюционировать»?